— Убиваем всех, — решительно сказал Алникатерр, — это наши заклятые враги, и еще для сведения, в лагере наемников я допросило одного мертвяка, он сообщил, что вчера у него пропало трое людей. Думаю, что это развлекается наш молодой друг. Базы, понимаешь, изучает, — ядовито добавил он.
— Хотелось бы надеяться, — сказала Орха и исчезла в зарослях вслед за эльфами.
Глава 12
Когда из леса полетели стрелы, никто из слуг Ордена не успел понять, что случилось. И через минуту на поляне лежали мертвые тела, среди которых бродили эльфы. Они, снявкапюшоны, собирали трофеи и свои стрелы.
Алник, тем временем, отыскал среди мертвых служителей адепта и, наклонившись над ним, сделал пасс рукой.
Брат Марин медленно поднялся на ноги и стоял, глядя пустыми глазами на некроманта. В левом боку у него торчала стрела, которую сразу же выдернул проходящий мимо эльф. Зомби даже не дернулся, и не отвел взгляда от своего повелителя.
— Говори, что привело тебя сюда? приказал Алник.
То, создание, что было несколько минут назад братом Мариным, начало говорить.
Еще через полчаса поляна была очищена от трупов. И если бы не пропавшая внучка, Алник был бы весьма доволен рейдом, в подземельях под Гномьими горами сегодня значительно прибавилось подопытногоматериала.
Эльфы, прошерстившие все вокруг, доложили, что, судя по следам, двое девочка и подросток, еще вчера ушли вверх по ручью.
Краткое совещание и после приказа мага команда нелюдей исчезла вновь в лесных зарослях.
Солнце уже клонилось к горизонту, когда я закончил с дровами. Во время работы, ко мне пару раз подходил хозяин и удивленно покачал головой уходил обратно. Василина проснулась, теперь сидела недалеко от меня и возилась с самодельной деревянной куклой, которую нашла во дворе.
Положив колун и клин на место, я пошел доложить об окончании работы. Жако не удивился, видимо потому, что давно понял, что я сегодня расколю все дрова до конца.
Он довольно ухмыльнулся и сказал.
— Смотрю, ты особо не запыхался от колки, есть у меня еще поручение, срочно сбегать в деревню, надо бы в лавке масла прикупить, как-то я не заметил, что оно подошло к концу.
Я удивленно глянул на него.
— И вы мне доверите деньги в первый день? — прямо спросиля у хозяина.
Тот ухмыльнулся.
— Ну, для начала напомню, что твоя сестричка, останется здесь, притом денег я тебе не дам, а напишу записку лавочнику.
— О! — сказал я, — вы умеете читать хозяин!
Тот, надувшись, подтвердил.
— А, то! Еще как умею.
Какое-то время он объяснял мне, как и куда идти и к кому обращаться, выслушав его наставления, я строго настрого запретил Василине выходить из конюшни, и бегом направился в деревню.
Лавку я нашел быстро, да было бы странно не найти ее в деревне, состоящей из одного ряда домов, протянувшихся вдоль тракта.
Когда туда зашел, толстый лысый лавочник, поглядел на меня подозрительно, и я сразу сунул ему записку, в которой был нарисован кувшин с маслом, и стояла цифра один.
— Тебя, что Жако взял на работу? — неверящим тоном спросил он.
— Да господин, — гордо ответил я, — он поручил мне расколоть дрова, и я справился за один день.
— Ого, — ты случаем не привираешь, паренек? — восхитился тот, — ты, вообще, откуда такой шустрый взялся?
— Так из Тырновки я господин, — ответил я и принялся ковырять в носу.
— Хм, слушай парень, ты случайно не вместе с горбуном пришел? — поинтересовался лавочник.
Я, слегка задергался. С того момента, как я сказал, что мы из Тырновки, все ждал, что где-нибудь пролечу. Или встретится земляк-односельчанин, или зададут вопрос, на который нельзя будет ответить.
— А, что за горбун? — осторожно спросил я, — у нас жил не один такой, может, это был который помоложе?
Тут я сделал небольшую паузу и лавочник купился.
— Ну, да парнишка, и есть, приперся вчера в деревню, ходит, побирается.
Я радостно воскликнул:
— А ну это, точно горбун! Он на другом конце деревни жил, по-моему, его звали?
Вот же пожар, всю память вышиб, не помню даже, как звать человека. А где он сейчас? — спросил я у хозяина лавки, — надо бы мне с ним поговорить.
Тот, поставив на прилавок кувшин, закрытый пробкой, сказал:
— Видел я, пошел он побираться в другой конец деревни, себе на голову.
— А. чего так? спросил я.
Лавочник, поглядел в сторону дверей и тихо сказал:
— Не больно любят у нас здесь чужих, ты тоже, смотри, иди назад осторожней, а то кувшин не донесешь, а он денег стоит.