— Я спрашиваю, почему в таком виде, — слегка повысив голос, продолжил Клеод.
— Так, вы же Ваша святость распорядились снять ее одежку чудную, а насчет новой не распорядились, — побледнев, ответил десятник и продолжил, — вы не беспокойтесь, девку никто не пользовал, мы же знаем, что нам Безликий заповедал…
— Вот придурки, — подумал магистр, — за сто лет первая эльфийка попалась, так ее уморят без толку. Да сам и виноват, мог бы додуматься, что случится.
— Десятник, быстро сюда теплую одежду и подстилку какую-нибудь, — скомандовал он.
Десятник испарился из палатки в один момент.
— Ну, что там случилось, чего магистр гневался? — спросили его стоявшие у входа охранники.
— Недоволен, — шепотом сказал тот, — боится наверно, нелюдь концы отдаст и до очищающего костра не доживет. А ты Вилан, считай, что заново родился. Чо уставился? Кто предлагал девку по кругу пустить? Сейчас бы его Святость нас всех бы на костер отправил. Я его таким бешеным еще не видел. Быстро сюда одежку волоките и подстелить на землю, что-нибудь!
Сиэллине было страшно, она боялась так, как никогда в жизни. С того момента, как пришла в себя, привязанной к седлу с надетыми на руки антимагическими браслетами, она не уставала ругать себя за глупость. К чему были все тренировки, все, чему ее пытался научить дед, чтобы в первой же схватке так бездарно проиграть.
Она привычно отстранила все ощущения, когда ее отвязали и бросили на землю, а вокруг встала толпа монахов и воинов Ордена. Грубые руки сорвали с нее комбинезон, и ту немногую одежду, что была под ним. Стоявшие вплотную мужчины вдруг замолчали и с интересом стали разглядывать ее еще несформировавшее девичье тело.
— Эй, дайте и нам поглядеть! — раздались голоса воинов, не успевших к такому интересному моменту.
Кто-то из стоявших впереди, предложил.
— Братья, а чего нам ее не попользовать? Нелюдь все равно на костер пойдет.
Но тут в разговор вмешалсядесятник.
— У вас, что других дел нет? Быстро разбежались! А вы чего слюни пускаете? — крикнул он охранникам, — делайте, что поручено!
Толпа мгновенно рассосалась, а мрачный охранник, легко подняв Сиэллину, закинул ее в фургон. Там он привязал ее к железным кольцам, вделанным в днище. Потом, боязливо оглянувшись, залез рукой девочке между ног. Сиэль задергалась в путах и завизжала.
— Вилан! — крикнул десятник, видимо хорошо знавший своего подчиненного, — ты, что совсем умом тронулся? За это костер грозит!
Выругавшись про себя, охранник вылез из фургона и задернул полог.
Сиэллина привычно скользнула в сосредоточение, и окружающее поплыло. С антимагическими браслетами на руках это было делать гораздо тяжелее. Но домашние тренировки помогли. Только сейчас она поняла, зачем дед ее мучил, заставляя носить такие браслеты целыми днями. Зато сейчас она сохраняла ясный контроль над своими способностями и не испытывала, обычного в таком случае магического истощения.
И тут где-то на грани восприятия она почувствовала знакомое заклятие.
— Дедушка! — радость теплой волной окатила ее, — дедушка меня спасет! Сейчас он убьет всех монахов, а главное того, который посмел меня щупать. Нет, я его сама убью. И она начала придумывать, каким способом лучше умертвить проклятого реакла.
Время шло и ничего не менялось. Все также были слышны разговоры охраны за полотняной стенкой фургона, и ржание лошадей.
Но вот ее чувства донесли, что к лагерю со всех сторон подходят зомби, поднятые Алникатерром. Она опять воспряла духом. Некоторое время снаружи слышался шум битвы, крики, затем фургон пришел в движение. Жесткие доски днища немилосердно подбрасывало, и после очередной удара головой Сиэль потеряла сознание.
Она пришла в сознание от холода. Она, по-прежнему голышом, лежала на земле в небольшой палатке. Из полуоткрытого полога задувал ветер, от которого становилось еще холодней. Браслетов у нее прибавилось, они теперь были еще и на ногах, и она не могла даже уйти в сосредоточение, как делала недавно.
Внезапно полог открылся и вместе с порывом ветра в палатку зашел высокий мужчина в белой сутане с золотым медальоном на груди. Большой крючкообразный нос с горбинкой придавал ему вид хищной птицы.
Он с непонятным выражением лица посмотрел на Сиэль, после чегоприказал ее одеть и укрыть.
— Меня еще не собираются сжигать, — тут же решиладевочка и сразу расслабилась.
— Я, магистр Клеод, — представился монах, — а тебя, как зовут?