— Бахталэс! — сказала тихо одна из них моему отцу, — небось, золото принес, давай я куплю, цену в два раза дороже дам, чем хмырь в окошке.
Батя улыбнулся.
— А ты чавэла откуда знаешь, что у меня есть золото?
Та хитро усмехнулась.
— Я все знаю, все вижу, есть у тебя золотишко, а я еще погадать могу, внуку твоему судьбу предсказать.
Отец засмеялся.
— Вижу я, как ты все знаешь, главного то и не углядела.
— Это чего я не углядела? — возмутилась та.
Пожилая толстая женщина цепко схватила меня за руку и уставилась в глаза. Я с удивлением почувствовал, что на меня пытаются воздействовать силой.
— Странно, — мелькнула мысль, — вроде бы лишился своих способностей, а цыганку чувствую.
Но тут в глазах цыганки появился испуг. Она отпустила мою руку и кинулась к своей товарке. Они громко начали болтать по-своему, а затем ринулись к выходу, боязливо оглядываясь на меня.
— Цыганки, похоже, тебя испугались, — удивленно прошептал отец.
Я только пожал плечами, самому было непонятно, чего так испугались эти две попрошайки.
Наконец дошла очередь и до нас.
В небольшое окошко, которое почти все загораживал отец, мне ничего не было видно, поэтому я попытался всунуть голову между его плечом и краем окна.
Батя, аккуратно развернул платок и протянул приемщику золотую монету и сказал:
— Вот, хочу заложить, сколько дашь за нее?
Тот внимательно покрутил монету, потом открыл большой справочник и начал что-то в нем искать.
— Скажите гражданин, — спросил он после безуспешного поиска, — откуда у вас эта монета?
— Что за вопросы? — раздраженно сказал отец, — может вам еще сказать, где у меня деньги лежат?
— Ну, если би они у вас были, то ви ко мне бы не пришли, — картаво ответил оценщик и ехидно улыбнулся.
— Батя, не ожидавший такой подколки, сердито сообщил:
— Из Афгана монета, понял!
Но приемщик его уже не слушал, он капнул на монету из пипетки какой-то жидкостью и разглядывал через лупу эту каплю. Затем, удовлетворенно улыбнувшись, положил протертую монету на весы.
Взвесив ее, он повернулся к нам и сказал:
— Могу предложить вам два миллиона рублей.
Я затаил дыхание.
— Неужели за эту желтую монетку можно получить два миллиона рублей?
Но тут же вспомнил мыло в магазине за десять тысяч и понял, что два миллиона совсем не так много, как кажется. Отец тоже был не удовлетворен такой ценой.
— Гони монету обратно, — сказал он оценщику.
Но тот неожиданно предложил:
— А если я предложу ее сразу выкупить за три лимона, так пойдет?
Батя сощурился и сказал:
— Ну, если ты еще вторую монету по такой же цене возьмешь, — выкупай.
Резко оживившийся оценщик начал разглядывать вторую монету, а я чувствовал исходящие от него эмоции, он явно испытывал к нам неприязнь, и еще какое-то чувство торжества.
Провозился он с оформлением бумаг неожиданно долго. Стоявшим за нами посетителям это надоело и они с руганью периодически направлялись к выходу.
В ломбарде не было окон и поэтому, когда мы вышли на улицу, то я с удивлением обнаружил, что уже стемнело.
Батя, с беспокойством оглянувшись, пробурчал:
— Долго, однако, нас эта крысья морда продержала.
Я засмеялся, потому, что отец неожиданно точно обрисовал портрет оценщика ломбарда.
— Давай пошли быстрей к машине, — озабоченно сказал он, — чует сердце, неприятности нас ждут.
Когда мы уже собирались садиться в машину, к нам быстрым шагом подошли три здоровых взрослых парня. Они наверно были борцы, потому, что у них были поломаны уши, как у нашего соседа дяди Валеры, одеты они были в спортивные костюмы, на спинах которых было написано крупными буквами Адидас.
— Эй, отец! — слегка задыхаясь от ходьбы, обратился к бате идущий первым черноволосый парень с толстой золотой цепью на шее, — погоди, есть разговор к тебе. Давай перетрем.
— Не хрен мне с вами перетирать, — угрюмо ответил батя и крикнул:
— Сашка! Быстро в машину!
Несколько проходящих мимо прохожих, видя эту картину, резко ускорили шаг и не смотрели в нашу сторону.
Но тут меня кто-то схватил сзади и больно завел руки за спину. Это было сделано совершенно зря. Хотя мне было еще далеко до мастера тай-же, но все способы освободиться от такого захвата были заложены базой рукопашного боя эльфийской королевы, и дальше я действовал на автомате. Без труда, выскользнув, из рук качка ударил его открытой ладонью в правый бок, чудом удержавшись, чтобы не нанести смертельный удар, а потом без труда уложил на землю остальных спортсменов, которые не успели захлопнуть отвисшие от неожиданности рты.