– Твое желание для нас дороже руды, победительница Крыбы! Одарив двадцатью сотнями стучащих лыр за избывание грозного Крыбы, мы сопроводим вас в Священные Трущобы, где великий тиран даст вам убежище от ночи.
С воем и улюлюканьем, устрашая кальмара, который выглядел уже не грозным, а скорее напуганным, тысячегорцы взяли корабль на буксир. И вся процессия, с разноцветными воздушными змеями, лиловым кальмаром, бревнами и пиро́гами, сломанным макетом «Ночного кошмара», походившая на карнавальное шествие (не хватало только оркестра), направилась в сторону берега.
Скелет почесал затылок:
– У меня такое странное чувство, что отдельные слова я знаю, но по какой-то причине не улавливаю общий смысл. Это так и задумано или пора чинить катушки?
– Они везут нас к своему губернатору, где мы сможем хорошенько выспаться, – перевела Мыша, – а еще нам дадут две тысячи денег, потому что мы отважные герои, раз изловили лилового монстра.
– Я все-таки угадала? – рассмеялась Утя. – Ты на самом деле их родственница? Какая-нибудь беглая дочь губернатора?
– Не могу похвастаться таинственным или волшебным рождением, гарантирующим, что мое имя будет вписано в Вечность, – ответила Мыша с таким достоинством, будто утверждала как раз обратное. – В отличие от тебя.
– В какую еще Вечность? И при чем тут я?
– Там кто-то сидит и записывает имена? – вмешался Скелет. – А кто? А чем? Небесными чернилами? Или в небе вспыхивает огненная надпись?
– Думаешь, я сочиняю? – обиделась Мыша. – Ведь правда бывают рождения, которые обязывают стать великим. Родился ты в легендарном месте, на необычном острове, у необычных родителей – и все, другого пути больше нет! Вот ты, Утя, – дочь вулкана. Ты же не можешь теперь стать обычной девочкой и прожить неприметную жизнь? Магическое рождение обязывает тебя каждый день совершать великие подвиги, побеждать разных «грозных крыбов» и снова отправляться на поиски… Так появляются герои, а их имена возникают в книге, именуемой «Вечностью».
– А мое? – Голос Скелета дрожал от волнения. – Мое имя тоже впишется в книгу?
Мыша хотела ответить, что не ей решать, чьи имена туда попадут. Ее-то собственное рождение – обычные мама и папа, заурядные братья и сестры, ничем не примечательный остров – лишило ее привилегии сделаться героем.
Где бы она могла совершить хоть малюсенький подвиг в своем скучном рыбацком поселке? С его холодным ветром, который крутит лопасти единственной мельницы, но гасит огонь, пылающий в сердце. С его серой пылью, которая остается от тюков с мукой, но хоронит под собой цветные мечты.
У кого из местных научилась бы отваге или переняла героический опыт? И уж тем более с кем бы отправилась на край света, чтобы перестать быть той, кем определено ей рождением, – пугливой и робкой Мышью?
И какая же это удача – один шанс на миллион, – что в рыбацкую гавань однажды зашел «Ночной кошмар»…
– Мы с тобой еще впишем свои имена в Книгу Вечности, Скелет, – пообещала Мыша. – Чернилами Крыба или огнем, извергаемым железным драконом. Нам бы только найти исчезнувших гигантов…
Здесь корабль тюкнулся в берег, и путешественники сошли на сушу, чтобы успеть еще засветло предстать перед тираном.
Глава четвертая
Первый след великой цивилизации
То, что местное население называло трущобами, скорее походило на кусочек замка, пристроенного к горе. Сведущий в архитектуре путешественник предположил бы, что каменное строение – всего лишь малая часть Священных Трущоб, а основная скрыта в горе. И не ошибся бы!
Чугунные ворота палисадника оказались заперты. Из караульной будки вышел часовой. Разглядывая троих посетителей, сонно произнес:
– Восьприщенно.
– Мы в гости к тирану, – объяснила Утя.
– В поисках убежища от ночи, – добавила Мыша, ощущая гордость от владения местным диалектом.
Часовой был неумолим:
– Восьприщенно!
– А у нас есть лыры. – Мыша потрясла перед невозмутимой мордой мешочком, где перекатывались и стукались лыры (чем бы они ни были). – Нам их дали за поимку грозного Крыбы.
На миг показалось, что часовой то ли удерет со всех лап, то ли бухнется путешественникам в ноги: по его мордочке пробежала тень восторга или испуга, а может, того и другого вместе.
– И что вы за сусьсества?.. – осторожно поинтересовался он, снимая с пояса связку ключей.