Лаура склонилась над поверженным телом противника. Мне не было видно, что за манипуляции она проводит, зато я отчетливо видел, как сзади к ней уже приближался второй вингардец. С замиранием сердца и забыв, что надо дышать, смотрел, как, разворачивая корпус, он отвел свою ручищу, чтобы нанести оглушающий удар прямо в голову. Холодом сковало тело, когда его кулак устремился в сторону моей девочки. И всего за мгновение до того, как тот достиг бы намеченной цели, Лаура перекатилась в сторону, подсекая противника. Она с такой силой пнула его под коленную чашечку, что вингардец, взвыв от боли, рухнул наземь.
Я гулко выдохнул, снова начиная дышать. Лаура не дала себя в обиду, как же я был рад этой ее молниеносной реакции. При этом прекрасно понимал, что радоваться преждевременно.
Вингардец начал подниматься, в его глазах плескалась ярость, того и гляди она поглотит все, что попадется у нее на пути. А на пути оказалась Лаура. Он с диким рыком ринулся в ее сторону. Но моя жена с грацией кошки, которой ее и прозвали на этой арене, поднырнула под его руку, при этом сама успела нанести удары по корпусу. Вингардец взревел, снова бросаясь в атаку.
На стороне Лауры была скорость и гибкость, увертливость. Сейчас она напоминает биоробота без чувств и эмоций, запрограммированного лишь на одно: наносить выверенные удары на поражение. Одного из этих ударов вингардцу пережить было не суждено.
На экране мелькали бои, одни пары сменялись другими. Вот только Лаура ни в один из них больше не попала. Куда она могла исчезнуть? От неизвестности на душе расползалась тревога, а от бессилия, от невозможности помочь моей жене – зарождалась злость. Я вглядывался сквозь прозрачные стенки лабиринта, пытаясь уловить изящную фигурку, но тщетно.
Но в один миг тревога вновь сменилась радостью. Экран, наконец, показал мне мою жену. Она добралась до платформы, являющейся сердцем лабиринта. И когда, подтянувшись, взобралась на нее, то голос ведущего, освещающего этот турнир, огласил это событие во всеуслышание:
– Непревзойденная Зурива Като, прошла лабиринт первой, взойдя на ринг битвы на победителя. Кто же окажется достойным соперником для нее?
Вот только радость как возникла, так тут же и померкла. С двух разных сторон к платформе уже подобрались Барас Кару и гуррин – два очень опасных противника. И какая бы боевая подготовка не была у моей девочки, но и удара от одного из них хватит, чтобы ее вывести из строя. Тревога стала непомерной ношей, когда стоишь запертым, и все на что способен, только молиться мирозданию, чтобы уберегло ее, ведь сам не можешь ничем помочь, ни уберечь самого дорого тебе человека. Я не готов, внезапно обретя свое счастье, вот так стремительно его потерять. Хотелось врезать кулаком по панели, выплескивая злость и бессилие, беспокойство вылезало наружу вместе с тревогой. Но я прекрасно понимаю, что мне нельзя проявлять такие эмоции: здесь и сейчас это воспринимается, как проявление слабости. А вокруг меня достаточно противников, которые время от времени кидают изучающие взгляды в мою сторону сквозь прозрачные стенки ячеек. Пусть изначально боятся меня. Правда все это мне вряд ли поможет, если Лаура не выживет в предстоящей схватке. Я отгонял эту мысль прочь: Лаура уже показала, на что способна. К тому же она выжила при прошлом турнире. И я со всем вниманием стал вглядываться в происходящее, отображенное на экране.
Барас Кару первым оказался у платформы, которая возвышалась ему по грудь. Задрав голову, он смотрел на мою жену с кривой ухмылочкой и выражением вселенского обладания. Я заметил, толику неприязни и гнева в ее глазах, прежде чем Лауре удалось взять под контроль эмоции.
– Вот и встретились, – его ухмылка растянулась шире, – Теперь ты от меня никуда не денешься. Сейчас, детка, я подомну тебя под себя. Лучше сразу проси пощады Като, и так и быть тебе даже понравится. Может быть, – его раскатистый смех разлетелся по арене, и было слышно, что есть на трибунах солидарные с таким желанием своего фаворита.
Вот только с противоположной стороны платформы ринга в этот миг уже взбирался гуррин. Вингардец изменился в лице и, с искаженной оскалом гримасой, уставился на нового противника.
– Зурива Като – моя добыча! – прорычал вингардец и стукнул себе в грудь кулаком.
Ему ничего не стоило подскочить и взобраться на платформу, устремляясь к новому противнику, и вмиг уворачиваясь от направленного в челюсть удара. Два серьезных бойца точно хищники начали драться меж собой, за обладание «добычей». От наносимых друг другу ударов, им удавалось удерживаться на ногах. Вот только «добыча» вовсе не собиралась являться таковой, и отсиживаться в сторонке, ожидая, когда кто-то из противников окажется поверженным. Выгадав момент, Лаура стремительным ударом скинула обоих с ринга. Покатившись по земле, гуррин оказался в худшем положении, чем не преминул воспользоваться вингардец. Он обрушился на противника с такой силой, что казалось, кости последнего захрустели. Несколько ударов в челюсть, и гуррину больше не судьба подняться на ноги. Вингардец встал и плюнул кровавой слюной на бездыханное тело противника. И в этот самый миг ему на плечи обрушивается всей своей мощью Лаура. Ему не удается удержать равновесие, ноги вингардца подкашиваются, и тот летит на свою же недавнюю жертву.