Не стоит забывать, что сегодня я здесь не один, а с прекрасной юной спутницей. Повернулся к Лауре, она тоже рассматривала присутствующих. Вот только и волнение, и напряженность читались в ее взгляде. Я чувствовал, как илийке неуютно, на этом сборище высокородных калитиан и высокопоставленных представителей других рас, населяющих нашу империю.
– Хочешь, вернуться в мою комнату?
Она посмотрела на меня и коварно улыбнулась.
– Ни за что! Когда я еще попаду на такой праздник, да еще и в императорский дворец?! Тем более в сопровождении такого галантного сина как ты Лимариус.
Ее улыбка такая открытая. Казалось, сами глаза улыбались, сияя радостью. Темно-серые, из-под длинных черных ресниц, и подведенные черными стрелками, они точно утягивали в свою глубину. А черные волосы, которые она так искусно собрала в высокую прическу, скрывали ее синее недоразумение. Илийка была хороша в зеленом наряде и украшениях. И даже держалась, как высокородная синэра, вот только как бы она не старалась, я чувствовал ее напряжение. А мне хотелось, чтобы Лаура хоть немного расслабилась.
– Бокал легкого фруктового вина?
– А знаешь, от легкого я, пожалуй, не откажусь.
И получив одобрительный ответ своей спутницы, я направился к длинному столу, заставленному блюдами и напитками на любой вкус.
Но стоило только дотронуться до одного из бокалов с разлитым прозрачным светло-карминовым напитком, как позади раздался знакомый женский голос:
– Син Лимариус, вот так неожиданность.
Точно, неожиданность. Прямо сейчас я желал скорее вернуться к Лауре, а не разговаривать с другими знакомыми мне женщинами. Разворачиваюсь, так и держа в руке лишь один бокал с легким фруктовым вином.
Я не ошибся, передо мной стояла именно синэра Улинсия Ра-Мариэн и улыбалась. Ее гордый взгляд излучал спокойствие и легкую надменность. Сейчас, как и всегда, эта молодая калитианка прекрасно выглядела: одета в платье из лучшей калитианской материи, темно-красный цвет очерчивал стройную женскую фигурку, а драгоценности подчеркивали статность и положение в обществе. Эта молодая калитианка умела себя преподнести. Однажды дернуло меня увлечься ею. Так, просто, без обязательств. Это я так думал, Улинсия же думала иначе. Пришлось заявить, что еще много лет назад, я поклялся: пока не достигну звания цитриуна, я не собираюсь заключать каких-либо брачных союзов.
И вот после того случая я больше не связывался ни с одной высокородной калитианкой при императорском дворе. Как я понимал своего друга дана Авириуса, он изначально выбрал правильную позицию: интрижек и романов на территории дворца не заводить.
– А я уже подумала, что ты и в этом году не появишься на празднике Дня процветания и благоденствия во дворце. Третий наследный принц здесь, а вот его свита, куда-то запропастилась, – прозвучало с толикой насмешливости в голосе.
– Синэра Улинсия, тебе ли не знать, что свита принцессы и свита принца кардинально отличаются своими задачами, целями и ответственностью.
– Да-да, син Лимариус, я помню, что ты стараешься скорее дослужиться до цитриуна. Прекрасное стремление. Только вот последняя ступень всегда дается тяжелее.
– И чем же она, по-твоему, тяжелее?
– Ожиданием момента. Я так переживаю за тебя, – она произнесла это с таким сочувствием.
Глубокий вздох и томный взгляд. Какая игра.
– Не стоит.
– Ты, должно быть, жалеешь, что поставил себе столь высокую планку.
– Я никогда не жалел о выбранной военной карьере.
Чувствую, что не стоит мне долго задерживаться, разговаривая с Улинсией, в то время как собираюсь провести эту ночь с другой женщиной. Я развернулся, чтобы взять второй бокал с вином, а когда повернулся обратно, меня смерили насмешливым взглядом.
– А ты, я вижу, забывчивый, син Лимариус, – хмыкнула она. Приподнял бровь, ожидая конкретики, и она выдала: – Ты забыл, что я не люблю фруктовые вина?