– Дан Кри-Тируэн, я очень благодарна вам за такую красоту, что вы подарили, но если честно, я бы предпочла другой подарок.
Калитианин вмиг стал серьезен. Пронзительный взгляд того и гляди проникнет в самую душу.
– Неожиданно. И что же ты хочешь?
– Присягнуть на верность Калитианской Империи.
Повисла пауза, в которой меня точно прощупывали, сканировали пронзительным умным взглядом глубоких желтых глаз. И я совершенно не могла предугадать, что же он мне ответит.
– Лаура, ты же девушка, к тому же фрейлина жены моего младшего племянника, зачем тебе принимать присягу?
Он говорил это каким-то покровительственным тоном, и так, будто мы близкие знакомые, перешел в своей речи на «ты». Но не это меня сейчас волновало, а кто же ему успел сообщить, что я фрейлина Алиши? Создается впечатление, что этому калитианину известно все, что происходит в империи.
– Дан Кри-Тируэн, я – пилот. Я училась в военно-космической академии, чтобы выпуститься одним из лучших пилотов истребителя-перехватчика на потоке. Я принимала участие в Вингардском сражении, после чего получила звание старшего лейтенанта. И я прошу вас дать мне возможность продолжить свою военную карьеру на благо Калитианской Империи. Пожалуйста.
– А что же твой муж? – и снова пауза, а острый взгляд точно под кожу проникает, – Неужели триун Ру-Ториэн и цитриун Кри-Тируэн тебе в этом отказали? С чего бы еще ты обращалась с таким вопросом к вышестоящему.
Он очень внимательно следил за любым проявлением эмоций на моем лице. И надо бы ответить так, чтобы еще не подставить Лимариуса, а то потом вообще не дождусь от своего Рыжика ни одной уступки.
– Нет. Не отказал. Но я хочу знать наверняка, дан Кри-Тируэн. Вдруг, то, на что согласился мой муж, вы решите оспорить, как вышестоящий?
Ведя такой важный для меня разговор, мы продолжали плавно кружить в танце. Калитианин долго молчал, продолжая смотреть мне в глаза. Казалось, что он вдруг совершенно забыл, о чем мы вели беседу и просто наслаждается моментом. И если честно, то я уже и не надеялась получить от него ответ. Зачем только начала этот разговор?
Музыка стихала, намекая, что мелодия вот-вот завершится, и мы расстанемся с этим влиятельным калитианином. И в этот миг дан Кри-Тируэн произнес:
– Я подумаю, синэра Лаура. Благодарю за танец, – он улыбнулся уголками губ, – танцевать с тобой было одно удовольствие. Жаль, что у меня так мало времени, хотелось бы узнать тебя поближе. А знаешь что? Как закончите отмечать свое торжество, жду вместе с сином Лимариусом к себе в гости. Пообщаемся в неформальной обстановке.
– Да, конечно. Я скажу… Лимариусу.
А сама при этом я прибывала в шоке. То, что он сказал, что подумает, еще ничего не значит. Но как бы я своим наглым порывом сама себе не навредила, да еще и Рыжика при этом подставила. Дернул же меня хорс просить такое у главы их разведки…
– А сейчас я украду ненадолго твоего мужа, уж прошу простить меня за это.
Он мне чуть кивнул под последние аккорды мелодии. А затем повернул голову в сторону Рыжика, и еще в двух направлениях. И ему не понадобилось слов, в тот самый миг, когда дан Кри-Тируэн направился к выходу из торжественного зала, несколько калитиан, среди которых был мой муж и второй калитианин из свиты принца, повставали со своих мест и направились следом за ним.
Когда Рыжик поравнялся со мной, сказал:
– Не скучай, я скоро вернусь.
Он ласково улыбнулся и подмигнул. А я краем глаза заметила, как в мою сторону направлялся другой мужчина. И осознав, что началась новая мелодия, а я стою, зависнув среди танцующих, тут же ретировалась в сторону своего столика. И чтобы незнакомые личности не предлагали мне в ближайшее время пойти потанцевать, я начала накладывать в свою тарелку разных блюд, да побольше. Пусть лучше думают, что я такая голодная, и идут мимо.
Какое-то время мой план прекрасно функционировал, не привлекая ко мне ненужного внимания. Вот только все равно появился-таки перед моим столом один мужчина, и это был точно не мой муж. Неужели снова позовут танцевать? А я, признаться, сейчас совершенно не хочу общаться с незнакомыми мне калитианами.
Делаю вид, что никак не заметила подошедшего, так как поглощена исключительно пищей на своей полупустой тарелке. И что же стал делать мужчина? Остановился он, значит, напротив и стоит, чувствую, что сверлит меня, и почему так кажется, что совсем не добрым взглядом? Не выдержала, стало любопытно, и кто же такой принципиальный нашелся?
Подняла голову и перед моим взором предстало лицо собственного отца. Так вот кого я так неприлично игнорировала, столько долгих секунд. Вот же. А ведь мы с ним за все это время так и не поговорили, обменявшись лишь приветствием перед обедом. Его строгое выражение лица, казалось, не обещает мне ничего хорошего, и тут он выдает таким же строгим голосом: