С искушением помогало бороться лишь непрестанное сквернословие объекта моего эротического любопытства, при всей изощренности несколько монотонное, как и само ее занятие. Хорошо, что последнее кончилось малость раньше, чем мое мужское терпение. Осталось вытерпеть только экспедицию Леах к своему рогачу за сменной одежкой – действо не менее провокационно-балаганного свойства, чем предшествующее.
Теперь своеобразию облика Лесной оставалось только поражаться. После окончательного освобождения от ворса меховянки грива высокородной приобрела модно-выщипанный вид. Типа махровой хризантемы, только пока не окончательно шарообразная – длинных прядок еще изрядно осталось.
Такими темпами она к концу экспедиции до моего ежика дойдет. А то и вовсе наголо обкатается, до самых родовых татуировок. Интересно, тотем у Риеров растительный или звериный? Впрочем, это последний вопрос, которым стоит задаваться в моем положении. И если бы в царящей впереди неизвестности оставался только он один…
Отправляться в помянутую неизвестность уже ничто не мешало. Рогач, гекопард и сам я – все хоть немного, да отдохнули. А эльфь никто не заставлял утруждать себя сверх меры. Сама же и обеспечила себе все это безобразие. Лишь бы произошедшее ей хоть чуть-чуть уроком послужило…
Ага, как же. Словно издеваясь, в ознаменование конца нашего нечаянного привала Инорожденная Дня еще и запела. От полного довольства собой, видимо.
В отличие от низкого контральто Хирры, у Леах обнаружилось полноценное сопрано, в которое она, правда, при желании могла подпустить хрипотцы. Но режущих интонаций это не смягчало.
Вытерпев на протяжении следующей полудюжины лиг пару слезливо-лицемерных баллад в крайне манерном исполнении светлоэльфийской дивы, я решил прервать сие испытание крепости духа хоть каким-то разговором. Тему для него подобрать было несложно. Кто прежде всего интересен даже не столь отпетому себялюбцу, как высокородная? Он сам, любимый и единственный. Или сама, как в данном случае. А применительно к родовой спеси Инорожденных – еще и генеалогическое древо означенного семейства. Вот о нем, как бы невзначай, я и подкинул вопросик Лесной.
– У Властителей порядок имен означает притязания на владения, так? – с деланным простодушием вклинился я в короткую передышку, последовавшую за балладой. – А у див эльфийских как? В смысле, вот ты – ау Риер, ау Сниотта. Это что означает?
Эльфь клюнула незамедлительно, извергнув вместо назревавшей уже очередной песни краткую и, к счастью, не мелодическую реплику:
– Первое имя родовое, второе – брачное.
– Замужняя, стало быть, – закивал я с деланым пониманием.
– Вдова, – все еще кратко, но с видимой охотой бросила та.
– Соболезную. – Я привычным жестом достал двумя пальцами край банданы.
В ответ Лесная заливисто расхохоталась, запрокинув голову. Не прекращая смеяться, она согнулась, выронила повод и уткнулась в гриву остановившегося рогача. Хохот перешел во взвизги и похрюкивание. Не понимая, я придержал гекопарда.
– Властитель ау Сниотта умер за сто сорок семь лет до моего рождения! – соизволила свысока бросить Леах, отсмеявшись.
– Как же… – изумление мое разве что из ушей не полезло. Хорошо, что светлая эльфь в припадке высокомерия этого не заметила, иначе из общей стервозности запросто могла бы замучить любопытством. А так, в запале хвастовства, все с ходу выдала, без запинки:
– Семейство Сниотта за приемлемую цену предоставляет матримониальные услуги своих покойных членов. Они род знатный, но не богатый, и всегда готовы обеспечить приличное вдовство за сравнительно небольшие деньги.
Нет, чего-то в этой жизни я не понимаю. Зачем такие сложности? Высокородная с ее внешностью и доходом и так отбоя от женихов знать не должна! При желании богатейший выбор могла бы себе обеспечить. Жила бы за каким-нибудь Властителем, как за защитным заклятием, никаких бед не знала бы, и дурью маяться тоже не имела бы необходимости. Ни сутяжничать по соседским замкам, ни в Мекан мотаться…
– А что же просто… ну, замуж? – Сдержать недоумение не удалось.
– Зачем? – с готовностью отозвалась эльфь. – Чтобы в придачу к независимости, которую дает замужество, получить еще и слюнявого идиота вроде тебя?
Утерла. И слюни, и сопли вместе с носом под самый корень. Во всей красе оказала себя высокородная, если кому еще не ясно было.
Хорошо хоть, что этот разговор все же отвадил Леах от пения. В остаток этого дня своей высокопарной тягомотины она больше не заводила. И вперед, как прежде, больше не заезжала – то ли надоело, то ли и вправду случай с меховянкой впрок пошел. Хоть так утихомирил дурной нрав Инорожденной…