— Вы хорошо знакомы с инсьериттой?
— Ни разу ее не видел, — признался шут. — Но уже немало о ней знаю. Значит, инсьер Аварацци является опекуном девушки и занял ее дом, так?
Однако теперь женщина не спешила ответить. В глазах ее застыла подозрительность. Она не понимала, как можно быть другом той, кого в глаза не видел. Наверное, подозревала в дурных намерениях.
— Буду с вами откровенен, любезная… — он выжидающе замолчал, и его собеседница ответила:
— Виера Куидо.
— Так вот, Виера, я буду с вами откровенен. Карлина в большой опасности, и опасность грозит ей с нескольких сторон. Во-первых, ее собственный дар…
— Ее дар безобиден, — отмахнулась женщина. — Отец Карлины всегда чуял выгоду…
Алегри отрицательно покачал головой, остановив Виеру.
— Вы не представляете, о чем говорите. Дар безобиден, если маг умеет им управлять, Карлина же власти над ним не имеет, потому он начинает ею управлять. Его называют драконьем даром не просто так. И если не вмешаться сейчас, то магия сведет с ума своего носителя. Это истинная правда. Вторая причина, по которой хочу помочь инсьеритте, заключается в том, почему я столько узнал о ней. Карлина умудрилась стянуть одну очень важную вещицу, принадлежащую самому королю. Теперь эту вещь ищут, а значит, и саму Карлину, потому что своему хозяину она добычу в этот раз не отнесла. И если стражи найдут девушку раньше, то с ней церемониться уже никто не будет. Я пытаюсь защитить ее.
— Почему? — спросила Нансита, подойдя ближе.
Шут обернулся к кухарке и ответил:
— Потому что я понимаю, как ей тяжело. Мне важно найти ее раньше стражи…
— Что тут происходит?!
Нансита ойкнула и поспешила вернуться к своим котелкам. Виера нахмурилась, но поднялась с места и обернулась к Каброну Аварацци, стоявшему в дверях. Должно быть он все-таки увидел посетителей, раз примчался на их поиски. Это был мужчина среднего роста, даже приятной наружности, но высокомерие в синих глазах портило впечатление. Да и не инсьеру было задирать нос перед благородным сьером, и Мирадо встал со стула. Он окинул Аварацци не менее надменным взглядом и направился к нему.
— Вас не учили манерам? — без какого-либо именования обратился он к дяде Карлины. — Вы стоите в исподнем перед тем, кто выше вас по рождению, перед женщинами и, в конце концов, перед моим телохранителем. У него слишком тонкая душа, чтобы выдержать подобное неуважение.
— Истинно, — важно кивнул Аретео и взял с блюда последнее печенье.
— Вы в моем доме, — задрал нос Аварацци. — Без приглашения, не испросив позволения войти…
— Ты сам в гостях, Каброн, — ледяным тоном ответил Мирадо. — Ты не смеешь называть этот дом своим после того, что сделал.
Аварацци метнул злой взгляд в сторону Виеры.
— Опять кляузничала, старая ведьма?
Сьер Диледжо обернулся к женщине. Он мягко улыбнулся и спросил:
— Так вы пытались помочь Карлине?
Виера ответила хмурым взглядом, и Мирадо подбодрил:
— Вы можете быть откровенной, с этого дня инсьер Аварацци не сможет причинить вам вреда. Это я вам обещаю, как приближенный Его Величества. Вы под моим покровительством, и уж поверьте, это очень немало.
Аварацци хохотнул и устремил взгляд на служанку. В его глазах была неприкрытая угроза, и Алегри щелкнул пальцами. Большего объяснять было не нужно. Аретео поднялся со стула. Отряхнув руки, он направился к инсьеру. Тот скрестил руки на груди, готовый к новой браваде, но охранник, ухватив его за грудки, вытолкал негодяя из кухни, и Мирадо вновь посмотрел на Виеру.
— А его дружки? — хмуро спросила служанка. — Этот, как его… Жирный что ли?
— Жирдяй сейчас озабочен лишь тем, чтобы спасти свою шкуру, — ответил ей шут. — Его уже повели на допрос к самому королю.
Виера покусала губы и, наконец, заговорила:
— Я ходила к префекту, когда Карлина не вернулась. Он прислал одного из своих фискалов. Инсьер Аварацци накормил фискала, напоил и дал денег. Тот сказал, чтобы я больше не беспокоила сьера префекта по всякой ерунде, и что опекун должным образом блюдет интересы своей воспитанницы. А когда я узнала, куда отправили нашу инсьеритту, и попыталась с ней встретиться, разбойник, который называет себя ее хозяином, подослал своих подручных. Они мне нож к горлу приставили и велели не таскаться на площадь. Сказали, что прирежут, если еще раз увидят меня рядом с девочкой. Вот я и осталась дожидаться, когда ей исполнится семнадцать, и инсьеритта вернется домой. Сейчас ей шестнадцать и осталось не так долго…
— Опекунство не заканчивается с совершеннолетием девицы, — ответил Алегри. — Только с замужеством, когда опекун перепоручает заботу о ней мужу. А замуж ее бы никто не выдал, если только сам Жирдяй захотел заполучить и ее дом.