— А я говорил, - заметил он. — Но ты же, дорогуша, дураков не слушаешь. Разве дурак даст дельный совет? Так и слушай тех умников, которые тебе присоветовали сего сьера.
— Молчи, - отмахнулся Его Величество. Шут прикрыл рот ладонью, развернулся и направился к возвышению. — Стоять! — рявкнул король. Бораччо втянул голову в плечи, даже зажмурился, но сейчас монарший гнев обрушился не на него, и сьер немного расслабился, с мстительной ухмылкой глядя вслед Алегри. Тот притворно вздохнул, вернулся назад, и государь опять устремил взор на Бораччо: - Продолжайте.
Тот ответил королю несчастным взглядом, вдруг прижал к груди руки и истерично воскликнул:
— Я не знаю, куда делось «Око»! Государь, когда я вышел из трактира, оно было со мной. Я точно это знаю, потому что ощупал его. После направился в особняк… в свой особняк, — сьер бросил взгляд на шута, однако тот промолчал, но в его глазах продолжала плескаться ирония, потому что Алегри знал, что скрывал сьер Бораччо, но выдавать и этот грех не стал – честь дамы… И аристократ продолжил: — Когда я добрался до особняка, «Ока» уже не было. Но я нигде не задерживался, не лез в карман…
— Карман?! — глаз Его Величества дернулся, и его шут машинально произнес:
— Спокойней, дорогуша, спокойней.
— Заткнись! – гаркнул король и зашипел: — Где ты его потерял, мерзавец, где?!
— Не знаю, — в отчаянии пролепетал Бораччо, — клянусь честью…
— Чем?!
Сьер втянул голову в плечи, мученически скривился, пытаясь понять, как он потерял «Око», и затем глаза его торжествующе сверкнули, и мужчина вскричал, оглушив монарха:
— Знаю, государь, я знаю! Это проклятая девка! Это всё она! — Король уже хотел придавить подданного новым обвинением, но тот продолжил говорить, даже, кажется, не заметив искаженного лица Его Величества. — На площади Трубадуров на меня налетела какая-то девка в мужской одежде. Глаза синие-синие, а волосы под парня обрезаны. Она облапила меня… Точно! Еще и возмущалась, что я встал на ее пути, мерзавка! Я ей серебрушку… э-э… А она мне на ногу наступила и убежала. Точно она, государь! Воровка!
Алегри хмыкнул и указал на сьера:
— И что ты теперь скажешь, мой ненаглядный король? И это несмышленое дитя ты отправил за ценнейшим артефактом? Да его может обидеть даже девчонка…
— Молч-щать, - в ярости прошипел монарх. После развернулся на каблуках, ухватил шута за подбородок и произнес, глядя в глаза: - Раз ты такой умный, то и займись поисками моего «Ока». Покажи, насколько хорош, и я, может быть, назначу тебе другую должность.
— Вот уж не надо, мне с тобой на троне хорошо…
— Придушу, Алегри, видят боги, придушу!
— Тебе без меня будет грустно и одиноко, - не растерялся наглец. – Да и кто укажет тебе на лжеца и мерзавца? Нет, мой дорогой монарх, ты любишь меня, иначе бы четвертовал еще года три назад за мой язык.
— Государь, позвольте, я сам найду воровку и верну «Око»! — с вдруг явившимся рвением вскричал Бораччо, тем напомнив о своем присутствии.
Король и шут, сверлившие друг друга взглядами, одновременно обернулись к нему, и сьер стушевался.
— Всё, что могли, вы уже сделали, — отмахнулся Его Величество. — Молитесь, чтобы Алегри нашел то, что вы утеряли, и тогда ваша голова не расстанется с телом. — Шут усмехнулся, и монарх прищурился: — А впрочем, нечего отсиживаться, ступайте-ка вы вместе на площадь Трубадуров, и поглядим, как сыщете мне воровку.
— Я с ним?! — одновременно воскликнули мужчины, и король растянул губы в издевательской ухмылке:
— Оба! И без «Ока» на глаза мне не показываться! Даже ты, мой бесценный и дорогой разумник. — Он поднялся к своему трону, уселся и отчеканил ледяным тоном: — Идите прочь.
Шут и вельможа ожгли друг друга взглядами. Алегри отвесил изящный поклон и первым направился прочь из тронной залы. Сьер Бораччо поклонился и попятился к выходу, бросая на государя заискивающие взгляды, но тот уже не глядел на провинившегося вельможу. В Бораччо король особо не верил, а вот на своего шута надеялся, да что там! Только на него и надеялся.
* * *
Сьер Бораччо сердито вышагивал в сторону лестницы. Разумеется, он не смел злиться на государя, а на королевского шута сколько угодно. Чувство вины за утраченный артефакт, раздражение из-за постыдной причины, которая привела к утери магической вещицы и доверия Его Величества, а также гнев на мерзавку, похитившую будущее славного сьера – всё это вдруг воплотилось в образе одного человека, и ротозей готов был излить на него свою ярость.
Алегри не злился, он был не прочь покинуть дворец, и неожиданное расследование ему даже понравилось. Не нравилась только компания сьера Бораччо. Сей господин вызывал в королевском шуте ответное раздражение. Впрочем, Алегри, может, и согласился бы на присутствие Бораччо при условии, что тот будет стоять за плечом и молчать, не влезая в расспросы и разговоры, которые будет вести королевский посланец. Однако понимал, что сьер ожидает от него того же, потому будет только мешать. А еще у шута имелись вопросы, и на них хотелось получить ответы. И ради последнего, Алегри поравнялся с растяпой и пристроился рядом.