— Эстиадо, — его тихий голос показался Карлине шелестом. — П… — но что он хотел сказать, инсьеритта так и не поняла, потому что, внезапно прервавшись, Алегри зашептал, как и ректор слова, смысла которых девушка не улавливала.
А потом из-за стола поднялся сьер Чьеренте. Его движения казались неестественными, живо напомнив инсьеритте марионетку в руках кукольника. Гулко сглотнув, девушка прерывисто вздохнула и, наконец, когда ректор приблизился к ней, ощутила уже знакомый смрад черной магии. Зажав нос и рот ладонью, Карлина отшатнулась. Сьер Чьеренте, не сводивший с нее пустого взгляда, вскинул руку и сжал плечо инсьеритты ладонью.
— Не надо! — взвизгнула девушка. — Сьер Мирадо! Помогите, сьер Мирадо!
Она услышала шаги за спиной, даже ощутила облегчение. Карли повернула голову и увидела, как Алегри направляется к ней и ректору с раскрытой книгой в руке, и он, как Чьеренте, продолжал нашептывать.
— Мама, — судорожно выдохнула инсьеритта Тесоро, потому что вдруг отчетливо поняла, ее опекуна больше нет рядом. Если он был, то оказался заперт в темнице собственного тела, которым управлял кто-то другой. Тот самый кукловод, который дергал за ниточки ректора магической академии. Слезы сами собой навернулись на глаза, и девушка жалобно позвала: — Мирадо, очнись, пожалуйста…
Не очнулся. Королевский шут остановился за спиной подопечной. Инсьеритта застонала от бессилия и страха. Она дернулась, все-таки освободилась от хватки ректора и развернулась к Алегри. Девушка, охваченная паникой, схватила его за пояс и затрясла, громко выкрикнув:
— Очнись! Мирадо!!! Очнись…
Ее плечо вновь сжали пальцы ректора, но страх придал инсьеритте сил, и она, вывернувшись, бросилась к приоткрытой двери, уже плохо осознавая, что делает. Только добежав до лестницы, Карлина ощутила, что в ее кулаке что-то сжато. Остановившись, она стерла с глаз слезы и увидела кошель опекуна, случайно сорванный с его пояса.
— Ми… радо, — прерывисто всхлипнула она и обернулась.
Ректор шел за ней, и он продолжал произносить свое заклинение на незнакомом девушке языке. Только теперь он не шептал, говорил почти в полный голос, и даже этот звук показался Карлине каким-то сухим и надтреснутым, даже старческим, совсем непохожим на голос сьера Чьеренте.
— Кто ты такой? — едва слышно спросила инсьеритта, пятясь назад.
Она уже добралась до первой ступени, но, не увидев ее, оступилась и скатилась на несколько ступеней вниз, больно ударившись коленями, животом и локтями. Сердце и без того мчавшееся в бешеном галопе, теперь грохотало у нее в ушах. А испуганный вскрик слился с возгласом ректора:
— Ко мне!
И особняк ожил. Заскрипели двери и половицы под тяжелыми шагами прислуги, пробужденной приказом. Они шли сюда, к лестнице. Стеная, инсьеритта Тесоро уселась на ступеньку и тряхнула головой, приходя в себя. Даже появлению первого слуги Карлина не придала значения, всё еще пребывая в прострации после падения и пережитого ужаса до него. И лишь когда ее ухватили за локоть и грубо поставили на ноги, девушка охнула и встретилась с уже знакомым пустым взглядом остекленевших глаз. Только сейчас он принадлежал мужчине в исподнем и ночном колпаке. Его вид мог бы даже позабавить, если бы не осознание, что он тоже находится во власти черных чар, а потому глух и слеп, но послушен своему кукловоду…
— Не-ет, — прохныкала инсьеритта. — Ну, не надо, пожалуйста…
Конечно, ее мольбу не услышали. Карли упиралась, не желая подчиняться. Она даже вцепилась в перила, до которых смогла дотянуться, но на подмогу слуге уже явился привратник. Руку девушки с легкостью отодрали от спасительных перил и волоком потащили вверх. Надрывные крики и плач жертвы не сумели пробить броню чар.
Ректор первым вернулся в кабинет, где остался стоять Мирадо Диледжо. Он так и не двинулся с места и не выпустил из рук проклятую книгу, только повернул голову, когда притащили его подопечную. Ни узнавания, ни сочувствия, ни затаенного намека на разум не мелькнуло в его глазах, и инсьеритта поняла, что ничего, совсем ничего не может сделать.
Ее довели до опекуна, здесь поставили на колени и отпустили. Карлина стерла слезы и вскинула голову. Она смотрела на Алегри, надеясь, что он в своем уме, что только играет роль, чтобы разобраться в происходящем, и сейчас подмигнет ей. Понимала, что это пустые мечты, но не могла отказаться от них, потому что верила Мирадо безоглядно. Но ничего не менялось. Только кабинет заполнялся слугами, да ректор что-то достал из ящика стола.