Девушка приблизилась к знатному сьеру и, изогнувшись в пояснице, тряхнула плечами, продемонстрировав приоткрытые вырезом верхние округлости, не менее аппетитные, чем у Анель. После распрямилась и покрутила бедрами, теперь стоя к Алегри спиной.
— Похоже, сегодня все хотят повертеть передо мной задом, - тихо хмыкнул шут, но старания танцовщицы оценил.
Он сунул руку во внутренний карман, ослабил шнуровку кошеля и, выудив пару монет, даже не глядя, какого они достоинства, опустил их танцовщице в ложбинку между грудей, которые ему вновь старательно демонстрировали. Девушка увидела две золотые, округлила глаза и подалась к дворянину.
— Если господин желает, я могу отблагодарить его за щедрость, — жарко прошептала танцовщица.
Усмехнувшись, Алегри развернул ее и, наградив шлепком по заду, ответил:
— Лучше станцуй для меня еще, красавица.
— С превеликим удовольствием, — сверкнула она широкой улыбкой.
И пока девушка извивалась в своем зажигательном танце, шут, рассеянно улыбаясь, поглядывал по сторонам, однако никого похожего на описанную Бораччо воровку так и не увидел. Вытащив из кошеля еще одну монету, королевский шут кинул ее танцовщице, подмигнул и побрел на противоположную сторону площади, продолжая поглядывать по сторонам.
Стайку оборванцев он приметил у выхода на узкую улочку. Алегри приостановился и некоторое время рассматривал мальчишек, возраст старшего из которых вряд ли превышал лет шестнадцать. Были они все босы, в штанах, доходивших лишь до половины икры, в рубахах на выпуск и двое в жилетках, но острижены коротко, потому под приметы искомой воровки не подходил ни одни из них.
— Досадно, — вздохнул королевский шут и уже хотел продолжить свою прогулку, когда ощутил, что его одиночество нарушено.
Перехватив пятерню, коснувшуюся его бедра, сьер Диледжо стремительно развернулся и воззрился на мальчишку лет девяти. Тот был взлохмачен и чумаз, а еще бос и одет так же, как и та стайка оборванцев, стоявших у выхода на улочку. Воришка смотрел на мужчину, крепко державшего его, расширенными от испуга глазами. Вид его был до того забавен, что шут не удержался и хмыкнул. Он склонился к мальчику и доверительно произнес:
— Ты сделал две ошибки парень. Первая: полез туда, где ничего нет – я никогда не ношу кошель на поясе. А вторая: твоя жертва не настолько пьяна, чтобы не ощутить, как ее лапают. Новичок?
Воришка утер нос тыльной стороной ладони и спросил:
— Чего это вы, господин, на меня напраслину возводите? Я шел мимо, просто толкнул вас, вот и всё.
— Хорошо врешь, — распрямившись, ответил Алегри. — Это тебя приятели научили? — Шут обернулся в сторону стайки, теперь дружно наблюдавшей за товарищем и дворянином, и Мирадо громко добавил, указав на них рукой: — Вот эти? Стража!
Мальчишки мгновенно развернулись и умчались, сверкнув грязными пятками, остался только незадачливый воришка. Он задергался, пытаясь освободиться, но рука, державшая его, была сильной. Парнишка скривился, собираясь расплакаться, но Алегри несильно тряхнул его и строго велел:
— Не реветь.
— Вы меня стражам сдадите? – плаксивым голосом спросил воришка. — Они мне руку отрубят, да? — Он вдруг бухнулся на колени и заголосил: — Не надо, добрый господин! Чего хотите для вас сделаю, только не сдавайте стражам!
— Всё-всё? — прищурился королевский шут, и воришка часто закивал.
В это мгновение на площади появились стражи. Заметив дворянина, цепко державшего оборвыша, они изменили направление и направились к Алегри. Мальчишка, увидев их, снова округлил глаза и задергался, однако не преуспел и в этот раз.
— Этот оборванец докучает вам, благородный сьер? – спросили стражи. — Что он натворил? Хотел вас обворовать? От жулья уже нигде проходу нет…
— С чего вы взяли, что он мне докучает? — изумился сьер Диледжо. — И скажите на милость, я похож на того, кого можно обворовать? Или я, по-вашему, ротозей? Вы хотите меня оскорбить? Так у вас это недурно выходит.
Мальчишка, переводивший взгляд с Алегри на стражников, наконец, встал с колен и спрятался за дворянина. Уже из-за его спины маленький вор высунул нос и устремил на стражей настороженный взгляд, а сьер продолжал, всё более гневаясь:
— И по какому праву вы влезаете в беседу, доблестные охранителя порядка? Разве я вас приглашал, или может мой приятель желал, чтобы вы вмешались в наш разговор? Ты желал? — Шут обернулся к парнишке, и тот замотал головой. — Ну, вот. Я не звал, он не приглашал, так отчего же вы стоите здесь и оскорбляете меня? Мне стоит вникнуть в суть ваших слов еще больше и вознегодовать?