Коробки заполнялись одна за другой, Саша даже и подумать не могла, что у нее столько вещей. В основном это были книги и ее картины. Тогда она и решила отдать их управдомше, которая часто охала и ахала, когда встречала девушку в подъезде с холстами. Как-то даже предложила за плату разрисовать весь подъезд, но Сашу хватило лишь на один этаж — девятый, ее здорово продуло, и она отказалась от этой затеи.
Все эти дни Яра гордо восседала на кресле, хрустя вафельками и читая книги, которые вытащила из шкафа подруги. Она сразу же объявила, что раз Захарова сорвала ей отдых от ее сестер и раз пока родители дома и за младшими присматривать не надо, то она устроит себе отпуск в квартире Саши. Поэтому она появлялась на пороге в девять утра и уходила после ужина. Изредка она отвлекалась от чтения книг, чтобы помочь девушке с вещами или сходить в магазин за очередным пакетом сладостей к чаю.
Иногда Воронцова начинала зачитывать вслух отрывки, которые ее возмущали или наоборот восхищали, либо целые главы, когда видела, что Саша снова уходила глубоко в себя. Когда все коробки были собраны, подруга включала фильмы ужасов и шутила над всеми страшными моментами.
— Ярик, если ты хочешь поднять мне настроение, то почему бы не включить комедию? — спросила девушка, в очередной раз наблюдая за тем, как Ярослава кричит: “Ну зачем она полезла в подвал, когда услышала оттуда голос? Еще и спрашивает: “Дорогой, это ты?!” Будто он у нее разговаривает голосом только что воскресшего вурдалака!”
— Они не смешные. Вообще в жизни ничего смешнее фильмов ужасов не придумали! — отмахнулась от нее та.
Захарова понимала, что Воронцова просто нашла предлог, чтобы быть рядом, и была ей за это благодарна.
Родители были рады, что у их дочки появилась подруга, Саша была рада, что Яра помогала ей отвлечься от тяжелых мыслей. Она так привыкла видеть девушку у себя в комнате, что с ее уходом по вечерам на нее наваливалась жуткая тоска. Воспоминания принимались душить в своих объятьях, комок слез вставал поперек горла, и, уткнувшись в подушку, Захарова проводила ночи.
Через четыре дня они сдали ключи и, не оборачиваясь, выехали со двора. Дома мелькали один за другим, панельные сменились на дачные, а они все уезжали дальше и дальше от своей прошлой жизни.
Ярослава подключила свою старшую сестру — Владиславу — с ее мужем в переносе вещей. Яра довольно сильно отличалась от Влады внешне, подруга была копия своего отца, а вот сестра ее явно пошла в мать: лицо овальной формы, прямой нос, глаза зеленоватые с коричневыми крапинками. Муж ее был строителем, поэтому в два счета управился со всей мебелью, пока папа пытался прибить один гвоздь, но попал лишь по пальцу. Мамы.
С тремя лишними парами рук они справились намного быстрее, что потом отметили импровизированным столом на скорую руку, так как за продуктами только предстояло ехать.
Лежа в своей комнате на втором этаже под самым потолком, Саша с грустью пыталась отмести от себя все мысли. Она была готова думать о любом, лишь бы забыться. Но в голову лезло что-то наподобие: как классно было бы, если бы вместо Гены — мужа Влады — помогал Миша; понравился ли он папе; умеет ли забивать гвоздь?
Саша рассердилась за себя на подобные мысли:
— Единственное, что он умеет, это забивать на девушек, — проворчала она, сжимаясь калачиком под одеялом.
Сон так и не шел, поэтому девушка достала наушники, включила альбом группы «Несогласие», которые ей показывал Миша, и растворилась в себе. Глупо было отвергать мысли и чувства. Они стали ее частью и теперь будут преследовать всю жизнь.
Подавшись им, она и не заметила, как успокоилась и уснула.
На следующее утро ее разбудил голос мамы, который требовал пойти с ней в магазин за продуктами. Разлепив кое-как глаза, Саша увидела, как сквозь окно уже проникают лучи зимнего солнца. Впервые с того момента, как она приехала с той злополучной поездки, девушка почувствовала легкость. Она пережила это. И эта ночь дала свободу ее раненной душе.
Родители с радостью увидели, что дочка стала более “живой” и этим утром не стали лезть с расспросами, а все вместе отправились в супермаркет.
Бродя между витрин, Захарова с удовольствием набирала сладостей к приходу Воронцовой и думала, как жизнь может быстро перевернуться с ног на голову. Раньше она и подумать не могла, что у нее появится подруга, которая оказывается все это время была рядышком. Сколько важных и веселых моментов они пропустили, не решаясь поближе узнать друг друга. А теперь вот Саша Захарова — одиночка из одиночек — стоит с полной корзиной пряников, вафель и любимой грушевой Агушей Яры, чтобы только порадовать ту. Они с родителями даже то самое кресло, которое облюбовала девушка в старой квартире, распаковали в первую очередь и поставили рядом с чердачным окном, куда Гена прибил полки для книг.