— Ладно. Я дам тебе телефон моего связного, Ильгара Габиба. Пароль: «Торпеда». Скажешь, что от меня. Но помни, об этом никто не должен знать. Никто! Если кто-то узнает, ты подставишь его и меня. Понятно?
— Мне ли тебя не понять, Борынец. Ты так трясешься за свою шкуру, что вот-вот упадешь замертво. Не сдам я тебя, не хочу, чтобы вонь поднималась, — сказал Забродов и, повернувшись, пошел по улице в другую сторону.
— Козел, — пробормотал под нос Борынец и, потерев еще раз руку, засеменил к метро.
В общем-то, Илларион предугадывал, что встреча с Борынцом приятной не будет, но все же не ожидал, что она оставит за собой такой гадливый привкус. Пускай он и получил нужные данные, но этот Борынец порядочная сволочь. Наверняка, будет шестерить своему начальству, что мол, Забродов оказал на него воздействие, или придумает что-нибудь, только бы убедить шефа, что без Борынца ему никак не обойтись. Скользкий тип. Свою карьеру начинал со стукача в институте, там его приметили и завербовали. Скольких он погубил, чтобы продвинуться по карьерной лестнице? Понятно, что попадались и преступники, но почему-то Забродову такой человек, как Борынец, и сам казался преступником.
«Нужно в срочном порядке связаться с этим Габибом. Интересно, это его настоящее имя и фамилия или так, псевдоним для работы? Главное только, чтобы Борынец не предупредил его, что не стоит трепаться языком. От этих ФСБшников можно ждать чего угодно».
Забродов, сев в машину, позвонил Габибу. Тот долго не снимал трубку, и Илларион уже решил, что Борынец проинформировал его, как раздался голос:
— Да.
— Ильгар. Я от Борынца. Нужно срочно встретиться.
— В Столешниковом переулке через полчаса. Черный «кадиллак». Моргнешь фарами два раза, чтобы я узнал.
— Идет.
По голосу Забродов почувствовал, что имеет дело не с какой-то сошкой, вроде Борынца, а с серьезным парнем. Сразу видно, деловой человек, к тому же сообразительный, не задает много вопросов. Может, Илларион прояснит информацию насчет однорукого чиновника, что-то он сомневается, что этот чинуша решил уехать из Москвы, скорее, сидит где-нибудь тише мыши. Неудивительно, что он поменял гостиницу и отсиживается там. Вряд ли он обращался за первой помощью в какую-нибудь больничку, его бы взяли как главного свидетеля, а может, пришили бы киллеры, прежде чем он успел бы вякнуть хоть одно слово.
Транспортный поток не доставлял особых неудобств, что радовало Иллариона, наконец-то у него была возможность получить удовольствие от вождения, а не ежеминутно дергаться, мучая педали и коробку передач. Ведь на дорогах большинство водителей — настоящие дилетанты, и хорошо если бы они создавали проблемы только себе, но они создают их еще и другим, то рванут с места, то резко затормозят, так что чуть не уткнешься в их бампер, и хоть бы что им, сразу материться начинают. Не любил таких водителей Забродов, ей-богу не любил, ему не раз доводилось учить их уму-разуму. Что поделаешь, если нормальному разговору они предпочитают матерную перебранку и рукоприкладство?
Заехав в Столешников переулок, Забродов внимательным взглядом начал сканировать стоявшие там машины.
«И на международный автосалон ходить не нужно, — отметил про себя Илларион. — Смотри сколько влезет. Печально только, что если там, за бугром, у них такие машины покупают за заработки, то у нас промышляют воровством».
Припарковав свой «бьюик» у обочины, Забродов, как и было условлено, моргнул два раза фарами. Прямо на него смотрело тупое рыло здоровенного «кадиллака». Каждый раз, когда Забродов видел эту машину, то задумывался, сможет ли он пробить на ней стену и въехать в дом. Конечно, он не рискнул бы раскошелиться на такие эксперименты, но эта мысль посещала его неоднократно.
Забродов, прежде чем выйти из машины, посмотрел по сторонам, нет ли за ним хвоста. Но все было чисто. Припаркованные машины стояли пустые, ожидая своих владельцев, пока те опустошат свои кошельки в бутиках. Илларион вышел из «бьюика» и сел в «кадиллак».
В салоне за рулем сидел на вид совсем молодой парнишка, в черных брюках и белой рубашке, сверху было наброшено пальто. Он несколько дней не брился, и от него пахло парфюмом.
Илларион никогда бы в жизни не подумал, увидев такого франта на улице, что он решает какие-то серьезные вопросы.
— Будем знакомы. Илларион.
Ильгар крепко пожал протянутую руку, чем еще больше расположил к себе Иллариона. Забродов уже знал по личному опыту, что от тех людей, у которых рукопожатие слабое или вялое, а рука как слизкая рыба, которая так и норовит выскочить, ждать хорошего не приходится, при первом же удобном случае они сделают тебе подлянку.