ФУЛЬВИО ЭРВАС. ПОКА ЛЮБОВЬ РАСТВОРЯЕТСЯ В ВОДЕ
Перевод с итальянского Оксаны Рогозы
Москва 2025
Еве, будущему инженеру-экологу, с надеждой, что однажды ее элегантность охватит весь мир.
Если ты чувствуешь, что смерть абсурдна и неприемлема, как ошибочное суждение, с этим уже ничего не поделать — ты никогда не сможешь любить.
Джорджио Манганелли[1]
28 октября. Четверг
На белой доломитовой скале — огромные квадраты знаков. Инспектор Стуки с трудом оторвал взгляд от полуобнаженной китайской сопрано, стоявшей с ним рядом, и спросил сам себя: откуда в затерянном уголке Доломитовых Альп могла оказаться универсальная схема решения всех проблем?
Это правда: он слишком устал от мира с таким количеством вопросов, на которые не находилось ответов. Но, проследив взглядом путь, обозначенный стрелками, Cтуки вдруг осознал, что кричит: «Я не согласен! Это только для того, чтобы переложить на нас ответственность…»
— Инспектор, скорее, сюда! Спускайтесь же, вам говорят! Она бешеная!
— Антимама! — простонал Стуки, отчаянно пытаясь впечатать в память подробности наскального изображения, которое стремительно таяло. Он резко распахнул глаза и свирепо уставился на окно.
— Инспектор Стуки! Инспектор Стуки!
Со двора доносилась оглушительная какофония звуков. Какой контраст с голосами оперных певцов, которые вчера вечером услаждали его слух в сопровождении переливов бессмертной музыки Моцарта.
Инспектор отбросил одеяло.
«Антимама! Обязательно так орать? — с раздражением подумал Стуки. — Дайте мне несколько минут, чтобы спокойно проснуться, и еще — на пару-тройку отжиманий, пока на кухне варится кофе. Позвольте мне взглянуть на себя в зеркало, перед тем как начать бриться. Я хочу иметь возможность насладиться мыслью о том, что и эту ночь мы тоже пережили. Ведь это уже немало, в наше-то время, когда ни в чем нельзя быть уверенным наверняка».
Стуки запахнул халат и выглянул в окно, щурясь от яркого света. Окутанная аурой мистической визуальной неопределенности, внизу волновалась группа из пяти или шести человек. В гомоне соседей он расслышал голоса сестер из переулка Дотти. Они были возбуждены больше всех.
— Спускайтесь, инспектор!
— Мне на работу только после обеда. Я собирался побаловать себя сытным завтраком, потому что решил снова вернуться к вечерним пробежкам.
— Именно сегодня?
— Да, сегодня вечером.
— Мы нуждаемся в сильной руке закона… — заверещала младшая из сестер.
— А я здесь при чем?
— …представителем которого вы являетесь! Или в нашем переулке живут и другие полицейские? Скорее, не теряйте времени!
Стуки потер глаза, пытаясь прогнать остатки сна. Моцарт. Это все его вина. Чертов гений.
Соседи не переставали кипятиться, показывая пальцами на что-то, маячащее в другом конце переулка. Инспектору не удалось разглядеть из окна, что конкретно, но было ясно, что именно оно вызывало у присутствующих панический страх.
— Где ваш пистолет? — крикнул один из соседей.
— Зачем он вам?
— Придите сюда и исполните свой долг! У собаки синьора Баттистона бешенство.
— Что?
— Эта псина попыталась укусить мальчика, который шел в школу.
— Мальчишка, должно быть, ее дразнил?
— Поторопитесь! Наши жизни в опасности! — завопили сестры Сандра и Вероника.
Они были напуганы, но самое главное — гараж, в котором стоял их красный «мини», находился как раз в той стороне. Полицейский только фыркнул в ответ.
Когда инспектор Стуки вышел на улицу, толпа соседей бросилась к нему и в мгновение ока оказалась за его спиной. Примерно в тридцати метрах от подъезда Стуки разглядел стоящее посреди улицы испуганное мохнатое существо с ошейником, от которого по земле тянулся кожаный поводок. В этом ходячем недоразумении инспектор узнал пса синьора Баттистона.
— Я слышал, что на северо-востоке страны было выявлено несколько случаев бешенства среди домашних животных, — вполголоса проговорил кто-то из соседей.
— Наши города захлестнула эпидемия! — вскричала Сандра. — Все владельцы собак обязаны делать своим питомцам прививку от бешенства. К сожалению, многие этим пренебрегают, пытаясь сэкономить несколько евро.
— А где жертва нападения? Где мальчик? — стал оглядываться по сторонам Стуки.
— В школе, — ответила Вероника. — Он пошел исполнять свой долг.
— Антимама! — воскликнул Стуки. — Если на собаке ошейник с поводком, то куда девался синьор Баттистон?
1