— О чем это ты? — осторожно спросил я.
Полник жестом указал на бронзовую голову в половину натуральной величины.
— Это — голова Николаса Каттера, а то, — он указал на тело, — сам Николас Каттер, правильно?
Логика его была безупречна.
— Думаю, преступник использовал эту скульптуру в качестве орудия убийства чисто случайно. — Я слегка вздрогнул. — Трудно представить, что у кого-то может быть столь мрачное чувство юмора.
— Убийство — не шутка, лейтенант! — Полник неодобрительно посмотрел на меня, словно я занимался черт знает чем — высмеивал полицейскую братию, например.
— Ты прав, — согласился я. — Давай-ка займемся им последовательно, с самого начала.
— На этой неделе у меня сплошь ночные дежурства, вызов поступил приблизительно в два тридцать, поэтому я позвонил шерифу. Он приказал мне быстро лететь сюда, позаботиться о деталях.
— О деталях? — переспросил я.
— Точно. Вы же понимаете — коронер и парни из криминальной лаборатории. Ну и вы… — Его физиономия внезапно покраснела. — Я вовсе не хотел сказать, что он вас посчитал деталью, лейтенант, но шериф страшно расстроился, можете мне поверить.
— Я прощаю его. Кто сообщил об убийстве?
— Миссис Каттер. Сказала, что тело обнаружила горничная, за пять минут до того, как она нам позвонила.
— В половине третьего ночи? — Я с минуту в изумлении смотрел на него. — Какого черта горничная делала в библиотеке среди ночи?
— Я ее еще не расспрашивал, — просто ответил Полник. — Я приехал сюда всего за десять минут до вас, лейтенант, и все это время ушло на то, чтобы привести в чувство миссис Каттер. У нее самая настоящая истерика.
— Где она сейчас?
— В гостиной. Через холл.
Я прислушался. Несомненно, по подъездной дороге сюда спешила машина — очевидно, уголовная бригада.
— Как ты смотришь на то, чтобы провести их всех сюда, когда они подъедут? Пусть займутся своим делом. А я пойду потолкую с вдовой. Да, обойди весь дом и проверь, не проник ли сюда кто-нибудь из посторонних.
— Для чего, лейтенант? — недоуменно заморгал Полник. — Когда я приехал, парадная дверь стояла настежь.
— Неплохой вопрос, сержант, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Все же сделай это, хорошо?
Внезапно его физиономию озарила широкая улыбка.
— Все понял, лейтенант! Может, он из тех придурков, что надевают штаны через голову, правильно?
— Правильно, — подтвердил я и быстро устремился к двери. Все, что угодно, лишь бы не дать запутать себя в поразительных хитросплетениях Полника с его куриными мозгами! Даже перспектива разговора с находящейся в состоянии истерики вдовой уже не казалась мне столь ужасной.
Когда я был на середине холла, раздался звонок. Но это уже проблема Полника, и я, не замедляя шага, добрался вскоре до гостиной таких же размеров, что и холл. В ясный день противоположную ее стену можно, пожалуй, разглядеть и от входа.
В глубоком кресле, съежившись и закрыв лицо руками, сидела брюнетка. Когда я остановился перед ней, она подняла голову и посмотрела на меня.
Я бы дал ей лет тридцать, и, если бы ее лицо не распухло от слез, а глаза не покраснели, ее можно было бы назвать даже красавицей. Очи темные и наверняка мечтательные, веки тяжелые — то ли от плача, то ли от тяжести длинных, загнутых кверху ресниц, выглядевших как настоящие! Густые, блестящие черные волосы были коротко подстрижены и походили на шапочку, плотно сидящую на голове. Черный пеньюар, сшитый главным образом из кружев, почти не скрывал находившегося под ним тела — приятно округлого и очень женственного.
— Миссис Каттер? — Я дождался, когда она кивнет. — Я — лейтенант Уилер из службы шерифа.
— Да, — прозвучал едва различимый шепот.
— Очень сожалею, — сказал я, — но мне придется задать вам несколько вопросов.
— Понимаю… — Она неловко обтерла лицо кружевным платочком. — Я… я думаю, это шок вывел меня из строя. Больше чем что-либо другое…
— Можете ли вы мне рассказать, что произошло сегодня? Так, как вы это помните?
— По сути дела, нечего рассказывать… — В ее темных глазах появилось какое-то отсутствующее выражение. — Я отправилась в спальню около одиннадцати. Разбудила меня Тони, моя горничная. Сначала я подумала, что ей приснилось что-то страшное, но когда я прошла в кабинет и увидела Ника на полу… — Ее губы на мгновение задрожали. — Потом я позвонила в офис шерифа.
— Вы не знаете, ложился ли ваш муж спать?
— Нет, не ложился. — Ее темные глаза вопросительно уставились на меня. — О, мне следует объяснить, лейтенант, что у нас отдельные комнаты. Рядом, но отдельные. Он чем-то еще занимался, когда я пошла спать, и был полностью одет.