— Моя мама самая-самая! — возмутился дракончик.
— Поверь мне, я, как ценитель всего прекрасного, могу сказать, что тогда она была не очень, — заметил я.
Известие о том, что его мама была не очень, поразило мальчишку так, что он даже говорить не мог.
— Слушай дальше, — сказал я. — Красавица полюбила принца единорогов Морасса и решила связать с ним свою жизнь через Священный Брак, но её брат Дайнюс, не доверял ему и попросил своего Повелителя проверить чувства принца. Повелитель так и сделал, он отправил Дайнюса и его сестру Ниенгию в закрытый город Еску, а сам соблазнил принца Морасса, хотя уже при первой встрече видел, что Морасс и Ниенгию Истинная Пара.
— А почему этот Повелитель так поступил? — удивлённо спросил дракончик.
— Всё просто и банально, ему было скучно. Их отношения длились не очень долго, но Повелитель уже и не помышлял вернуть Морасса обратно к его возлюбленной.
Но случилось так, как это иногда бывает, неожиданно, Великая Магистра того времени Дийо посчитала своим долгом разорвать их отношения, поскольку решила, что дитя рождённое от этой связи, может уничтожить этот мир.
— А разве это не так? — спросил, возмущенно глядя на меня Кроко.
— Не совсем так, Магистр! — смотрю прямо ему в глаза, испытывая на силу духа.
Продержался в принципе не плохо, пару минут, многие сдаются после пары секунд.
— Такой ребёнок родится в будущем. Просто он будет иметь и мою и Морасса кровь, но рождён он будет не от нас.
— Откуда вы это знаете, Лоэрэ? — удивился Кроко.
— Нити судеб уже слишком тесно сплетены, и я даже могу сказать, что ты скоро встретишь своего Истинного.
— Чего?
— Кроко, не отвлекай дядю! — возмутился Рюнуа — Так чем всё закончилось?
А закончилось ли?
— Ничем особенным, Дийон наложила заклятия бессрочного сна на принца, и он проспал тысячелетия.
— А почему этот пресловутый Повелитель не разбудил его? Это ведь в конечном итоге его вина.
— Устами младенца глаголет истина, — поддел меня Кроко.
— Вообще-то я не мог его разбудить раньше, просто потому, что твоя мамаша установила условие, а когда условие было выполнено, я не нашел принца в гробу. Вот мне интересно почему? — прорычал я.
— Дядь, так тот пресловутый Повелитель — это ты?!
— Лучше помолчи Рюнуа, — прорычал я и добавил, — И кто тебя только воспитывал?
Мальчишка удивлённо уставился на меня своими вертикальными зрачками.
— Эм-м, ты, дядя и воспитываешь меня!
И как я мог это забыть?!
Мы снова шли мимо учащихся и преподавателей, которые озадачено расступались в разные стороны. Шли галереями, залами и башнями, пока один из преподавателей не остановил всё же Кроко.
— Магистр, почему вы покинули место своего дежурства?
Я смотрю на человека, одет, как и все учителя в мантию, но на этом она была фиолетовой, с отделкой по воротнику и манжетам белым мехом саяхов. У него смуглая кожа, нос картошкой, на котором сидели очки. Светло-серые глаза метались из стороны в сторону. На его голове сверкала лысина.
— Эм-м, — протянул обдумывая ответ Кроко.
— Вы, что ослепли? Магистр сопровождает меня! — заявил Рюнуа.
— Кто ты такой? — возмутился маг.
— Я - Хранитель Источника Истины! Как вы смеете останавливать нас? — теперь уже возмутился дракончик.
Я пока молчу.
— Что? Да ты… — хотел было что-то возразить маг, но не успел, поскольку я по ментальной связи даю понять, что перед ним важные персоны.
— Уйди с дороги, смертный! — сдерживая рычащие нотки, сказал я.
— То, что ты бессмертный, это не значит, что я должен подчинятся тебе. — возмутилась эта выскочка. — Жители Фориота подчиняются лишь Лоэрэ.
— Так это… — хотел было раскрыть мою личность Кроко, но я наложил на него чары безмолвия, и покачал отрицательно головой, когда он удивлённо уставился на меня.
Вот, что-то мне не верится, что все жители в Фориоте поддерживают меня. Наверняка больше половины из них были приспешниками Улка, а другая половина вынуждена им подчиниться.
— Дядь, а может не стоит, сжигать здесь всех? — заметил Рюнуа, прижимаясь к моей груди.
Этот мальчик уже давно научился понимать меня с полуслова, с намёка, взгляда и даже мимолётного изменения моего энергетического поля. И если чувствовал мою злость или раздражение, он всегда прижимался ко мне даруя своё живительное тепло.
— Магистр, я спешу! — прорычал я.