Только разглагольствовать по этому я пока не желал. Выхватываю из ножен свои мечи и делаю шаг в перёд, к своему врагу.
То, что произошло потом, меня не много выбило из колеи.
Суркелла встала на моём пути, с разведя руки в разные стороны, твёрдо сказало:
— Нет!
Я тут же решаю спровоцировать Иоанфанго напасть на меня и протянул свою руку к груди девушки, чтобы сжать её в своей ладони.
Феникс увидев это, ринулся на меня, но он не успел достичь меня, моя ладонь так и не успела коснуться девичьей груди, зато в моей голове, на ментальной связи раздалось:
" — Нет! " — а голос этот, сравним с шелестом листвы на лёгком бризе и с журчанием ручейка, в солнечную погоду. Так вот, кто его обладатель. Только обладатель чарующего голоса, на крике не остановился, я почувствовал жжение, от эфановой клетки, у себя под ключицей.
— Агррр! — рычу я, и потянув за артефакт, рву цепь и откидываю клетку подальше от себя, хотя умудряюсь проследить его полёт. Артефакт падает на пол, около камина.
" Потом заберу, " — решил я.
Суркелла тоже проследила за полётом артефакта, и хотела было поднять его, но я отрицательно помотал головой, и вот именно в этот момент, моё тело скрутило от боли, кто-то за моей спиной, вливал в меня ядовитую энергию, которая била моё тело разрядами тока.
— Вот ты где мой сладенький, а я уж огорчился, что потерял тебя. Не хорошо, ох как не хорошо Морниолф, за это ты будешь наказан.
— Ублюдок! — рычу я, не удержавшись на ногах, падаю на колени.
Шею ломит, её будто пытаются сломать неумелыми движениями, больно было, но толку нет, а ещё и шипы вонзаются ещё глубже. Кровь свежими дорожками стекает вниз.
— Шарион сейчас же прекрати это! — слышу гневное рычание Иоанфанга.
Чего это на него нашло?
— Вас это не касается. Морниолф мой, и он принадлежит только мне, и я и буду распоряжаться им.
— Пошел к чёрту псих. — рычу я, снова пытаясь подняться на ноги.
Суркелла хотела было подойти ко мне и помочь, но я её остановил:
— Не подходи!
— Но…
— Не будь дурой, он использует на мне мёртвую магию, ты и твой ребёнок погибните, если ты коснёшься меня.
Мёртвая магия, вам не игрушки, ну Фириат, ну удружил.
Эта магия полностью поглощала любую другую, без остатка. Тех кто не обладал магией, она практически не затрагивала, лишь высасывала их жизненную энергию, и если кто-то имел её мало, то погибал.
В моём случае, магия была заблокирована, и мёртвая магия затронуть её не могла, а вот жизненная энергия покидать моё тело не желала, из-за чего, всё моё тело ломило и я готов был выть словно раненый зверь.
Я, конечно, мог принять свой истинный облик, в нём я не уязвим, но во-первых здесь место маловато, а во-вторых Суркелла не феникс, погибнет.
— Почему облик не меняешь? — рычит где-то над головой Иоанфанг.
Поднимаю на него взгляд, он даже шарахнулся в сторону, похоже взгляд у меня был впечатляющий.
— Пары лишишься. — рявкнул я, с трудом всё же встаю на ноги.
— Как такое возможно? — удивляется Шарион, и кричит — Ты мой, ты принадлежишь мне, ты должен меня слушать. Я приказываю покорись мне, покорись и пади ниц, перед своим хозяином.
Я наверное немного прифигел, вот это он выдал. Это чтобы я, творец и повелитель, пал перед ним, перед этим сморчком, да я же сейчас его в порошок сотру.
Стереть его в порошок, у меня быстро не получилось, оказывается этот чёртов ошейник не только блокировал во мне магию, но ещё и подчинял хозяину.
Преодолеть волю Шариона, у меня получалось с трудом, сила Фириата бушевала и во мне, и в нём и тогда я просто перестал её использовать, ведь где-то там, в глубинах моего разума, у меня есть своя собственная сила, хотя я почти ею и не пользуюсь, но она наверняка есть, я это чувствую.
Закрываю глаза и погружаюсь глубоко, в дальние глубины своего подсознания, туда, куда я ещё ни разу не погружался.
А там, среди непроглядной черноты, я увидел золотисто-красное яйцо.
Странно, что делает во мне это яйцо, но меня тянуло к нему, словно путника в пустыне, и я протянул к нему руки, и коснулся его пальцем, боясь разбить, а вдруг это моя душа. Да я знаю, что душа хранится в искре, но кто же его знает, что творится с моим телом без магии.
Слышится лёгкий треск, и я вдруг ощущаю полную свободу, но в то же время такую усталость и боль во всём теле.
Открываю глаза, и чувствую, как ошейник осыпается по моей груди пылью, регенерация тут же затягивает на моей шее ранки, и из них больше не течёт моя кровь.
Я смотрю прямо и вижу, что Шариос смотрит на меня полными ужаса глазами.
— Как? Как ты смог? — шепчет его хриплый голос.
Я не собираюсь отвечать на его вопрос. Таких, как он, нужно изолировать от общества. Можно было конечно отправить его в Этелерро, но у него сила Фириата, значит выберется, а я этого психа больше не хочу ни видеть, ни чувствовать.
Решение пришло само по себе, без сожаления, без угрызения совести, с лёгкой головой.
— За предательство, тебя судили и постановили. Смерть!