Мама зашуршала на кухне, и через пару минут у Алки под носом образовалась тарелка с едой. Алка машинально начала жевать.
– Я тебя понимаю, – сказала мама.
Алка вздрогнула и подняла глаза.
– Правда? – спросила она.
– Конечно, – уверенно сказала мама, – у тебя сейчас сложное время, потерпи. Потом все утрясется, поступишь…
– На юрфак? – ровно спросила Алла.
– Ну а куда еще? – удивилась мама. – Закончишь, познакомишься с молодым человеком, выйдешь замуж…
– Рожу двоих детей…
Алку затошнило. Она отодвинула от себя тарелку.
– Ну это уж как хочешь. Мне лично и тебя одной хватило.
Алка моргнула.
«Странно, – подумала она, – я же сейчас должна плакать, наверное… кричать… А я ничего не чувствую».
– Но для того чтоб все это было, нужно поработать, – сказала мама. – Просто потерпи этот год и следующий…
– Зачем? – спросила Алла.
– В смысле?
– Терпеть. Потом учиться там, где не хочу, потом жить с каким-нибудь хмырем…
– Алла! – взвилась мама. – Тебе обязательно нужно все испортить?!
– Мне? – изумилась Алла. – Это не я начала…
– Да с тобой вообще невозможно разговаривать! – Мама хлопнула дверью и вышла из кухни. – Я скажу отцу! – донеслось до Алки из коридора.
Алка забилась к себе в комнату, легла на кровать, накрылась с головой и начала пересматривать видео с Фростом. Раз за разом. Десять раз, пятнадцать.
Фрост на экране ее планшета был живой. Он улыбался, махал рукой, поправлял волосы. Алку наконец-то прорвало, и она тихо плакала, обняв подушку.
А в два часа ночи встала и села рисовать. Черно-белый шарф падал на черную траву, оставляя за собой капли черной крови.
@КапляМрака
Папа постучал. Это было странно. Обычно он входил без стука… Алка попыталась вспомнить, когда отец в последний раз был в ее комнате.
– Алла, я войду? – спросил папа, не дождавшись реакции, и открыл дверь.
Алка не пошевелилась. На нее навалился такой тупняк, что она не могла даже глаза закрыть, чтобы симулировать сон. Лежала и смотрела в потолок.
Отец сел на край тахты.
– Мама на тебя жаловалась, – сказал он строго.
Молчание.
– Ты ей не хами, – продолжил отец. – Она весь день как белка в колесе! А тут еще ты…
– Пап, а зачем вы меня родили? – спросила Алка.
– То есть? – удивился папа. – Что за вопрос?
– Нормальный вопрос. – Алка сделала над собой усилие и перевела взгляд на отца. – Вы же все делаете зачем-то. На работу ходите ради денег. Меня воспитываете, чтобы я хорошая была. А рожали-то зачем?
Отец нахмурился:
– Ты разговор не уводи! Ты почему матери хамишь?!
– А-а-а, – понимающе протянула Алка, – вы и не собирались меня рожать. Случайно вышло. Презик порвался?
– Ты меня вообще слушаешь?! – Отец понемногу закипал. – Я тебе вопрос задал!
– Так и я задала… Причем я первая… Так что – презик? Или просто по пьяни?
Ей показалась, что сейчас папа ее ударит. Но он сдержался, тяжело поднялся с тахты и процедил:
– Мы тебя планировали… хотели… Зря, видно!
Дверь хлопнула, как выстрел из папиного табельного пистолета.
Алка однажды из него стреляла.
На даче.
«Интересно, а где теперь его ствол? – подумала Алка. – Наверное, в академии. В сейфе. Жаль».
Панта пила латте из большого стакана и лениво пощелкивала мышкой.
Потягиваясь, вошел Хантер.
– Пять утра, а ты не спишь… – с уважением сказал он и принялся тыкать в кнопки кофе-машины. – Еще или уже?
– Вообще, – хмуро ответила Пантера.
– А как наша девочка?
– Тупит.
Кофе-машина заурчала, в стаканчик потекла густая коричневая масса. Хант завороженно следил за ней.
– А подробнее, – легко согласился Хантер, убирая руку, – хотя бы в двух словах?
– Стихи писала.
– Молодец, – похвалил Хантер, – в два слова уложилась. А что за стихи? Опять мрак и тлен?
Панта молча развернула монитор к Ханту. На странице КаплиМрака красовалось свежее: