— Не знаю, — чуть погодя, неуверенно начала Эльза. — Не знаю, что, по-твоему, я должна была понять, но всё, что я увидела, это как ты снова всех спас, — заметно твёрже заявила она. — Пускай твой метод и был… — не смогла Эльза произнести этого вслух. — Но ты убедил его просто уйти, — опустив подробности, продолжила она. — Без какого-либо сражения и кровопролития ты освободил всех тех людей. Что бы ты там ни говорил, Эмия, ты настоящий…
— Значит, не поняла, — устало вздохнув, перебил её Эмия и обернулся. — Хорошо, я разжую всё так, чтобы даже до ребёнка дошло. Первое, — приступил он, скрестив на груди руки. — Я использовал тебя и твоего друга. Я не стал рассказывать вам всего о пленниках, чтобы в нужный момент спровоцировать Лаксуса на агрессию. Я хотел показать местному божеству, какие люди придут по его душу, если он продолжит свои бесчинства, и какой силой они будут обладать, — озвучил он своё признание. — Я использовал вас в качестве живого оружия для своей угрозы.
— Это не… — шагнула навстречу Эльза.
— Но это так, сущая мелочь, — не дал Эмия перебить себя и на его устах заиграла привычная ухмылка. — Что касается «кровопролития». Неужели ты совсем нас не слушала Эльза? — надменно посмотрел он на неё сверху вниз. — Духи природы необычайно сильно связаны с местом своего обитания. Божеств это касается в особенности. Ты правда думаешь, что он сможет просто так взять и уйти отсюда? — задал Эмия риторический вопрос. — Наиболее очевидной аналогией будет… Да, точно, — будто бы только-только пришёл к этому, кивнул он сам себе. — Если, скажем, я прямо сейчас заставлю тебя вскрыть себе живот тупым ножом, достать оттуда парочку не жизненно важных органов, а после отправлю в самостоятельное путешествие до ближайшей больницы, то это будет что-то похожее, — прекрасно видя, как изменятся лик Эльзы по мере всё приходящего осознания, Эмия решил поскорее со всем покончить, а потому, шурша листьями и ветками под ногами, подошёл к ней вплотную. — Выражаясь ещё проще, спасая людей, я обрёк на медленную и мучительную смерть благородное древнее существо, что лишь пыталось защитить от них свой дом. Вот какой я «Герой», — закончил он, нависнув над Эльзой.
— … — она раскрыла рот, чтобы что-то ответить, но Эмия вновь ей этого не позволил.
— Хочешь и дальше играть в помогающего всем и вся защитника справедливости, валяй, останавливать не стану, — сказал он, обходя Эльзу сбоку. — Но не смей втягивать в это меня. Не смей говорить, что это я вдохновил тебя на это, — всё не останавливался он, неуклонно от неё удаляясь. — Не смей говорить, что восхищаешься мной и хочешь стать похожей на меня, — отойдя на приличное расстояние, Эмия всё же решил ненадолго притормозить, чтобы закончить свою мысль. — Не смей делать из меня своего героя.
Следующие слова встали у него комом в горле, но после шумного вздоха Эмия всё же заставил себя их произнести.
— Прощай, Эльза. Надеюсь, нам больше никогда не доведётся встретиться вновь.
И он ушёл, так и не найдя в себе сил обернуться и ещё раз посмотреть ей в лицо.
Глава 17
Эта картина никогда не менялась. К моменту, когда призыв свершался, всё уже заходило настолько далеко, что спасти хоть кого-то из причастных попросту не представлялось возможным. Долг Стража Противодействия, «Героической Души» по контракту, никогда не заключался в том, чтобы прийти и спасти кого-то. Иронично, но, несмотря на громкие титулы, которыми описывали данный вид существования, всё, что от их носителя на самом деле требовалось, это прийти и избавиться от последствий уже совершённых человечеством ошибок. Страж, который не может никого защитить, и Герой, который никого не спасает.
Смех, да и только.
Очередной призыв. Он стоял посреди множества мёртвых тел, среди которых то и дело проглядывались изуродованные детские фигуры. Группа самых обычных беженцев, никогда прежде не бравших в руки оружие, но втянутых против своей воли в гремевшую уже третий год войну. Загнанные в бездну отчаяния, они поверили сладостным речам о слабо охраняемом военном складе с продовольствием и медикаментами. Едва ли не легендарный Ноев Ковчег, что должен был спасти их всех от надвигающегося Потопа из огня и крови. Невозможная сказка, уверовать в которую могли лишь те, кто уже давно перестал мыслить здраво.
Однако их нынешней реальностью тогда были только нехватка еды, постоянно растущий список погибших да непрекращающийся ни на секунду плач собственных детей. Месяцы подобной жизни могли пошатнуть даже самый твёрдый рассудок. Так ли удивительно, что в итоге кто-то из них окончательно сломался решил положить всему конец?