– Подоплеку ищешь? – усмехнулся Курагин. – Заговор? По-моему, зря. На самом деле все проще пареной репы. Озверевшие бомжи, вышедшие на охоту, – так я себе это представляю. Только в качестве жертв они выбрали на этот раз людей из приличного общества. Отсюда и весь ажиотаж, а на самом деле все выеденного яйца не стоит.
– Может быть, – сказал Гуров. – Но я все-таки сам тут пошарюсь. Авось найду что-нибудь интересное.
– Хозяин – барин, – пожал плечами Курагин. – А мы, пожалуй, будем сворачиваться. Не вижу, что отсюда еще можно выжать… А ты зайди ко мне сегодня в прокуратуру, как только освободишься.
– Обязательно зайду, – пообещал Гуров и, поманив за собой Крячко, направился к дому.
Второго охранника они нашли в большом вестибюле. Он с довольно расстроенным видом прохаживался вдоль окна, выходящего на площадку, где стояли машины и суетились люди из следственной группы. Было видно, как санитары грузят накрытые полотном трупы. Охранник не мог оторвать глаз от этого зрелища и нервно кусал губы.
Гуров показал ему удостоверение и представился.
– А я – Прохоров Вадим Алексеевич, – сказал охранник. – Вы, наверное, тоже про Серегу хотите спросить? Я-то, к сожалению, проворонил все, опомнился, только когда уже стрельба началась.
Прохоров был очень расстроен и, как показалось Гурову, в первую очередь вовсе не из-за напарника. Охранник явно опасался, что у него теперь могут возникнуть проблемы с работодателем.
– Вы расскажите все по порядку, – попросил Гуров. – Давно вы здесь работаете?
– Примерно год, – сказал Прохоров. – А Серега всего полгода. Так-то мы особенно не дружили, но все равно неприятно. Причем винить мне себя вроде не в чем. Нам положено здесь, в доме находиться, чтобы посторонних не пускать. Ну, конечно, если какое недоразумение на территории, мы тоже можем вмешаться. Но Серега мне вообще ничего не сказал – сорвался вдруг и побежал.
– Он что же, увидел что-то или услышал? – поинтересовался Гуров.
– Наверное, – пожал плечами Прохоров. – Дело в том, что мы обычно у входа торчим. Тут у нас типа пост – чтобы видеть, кто входит, и за лифтом отсюда следить удобнее. А тут как раз господин Столяров со своим водителем спустились. Тот минут за двадцать до этого подъехал и сам наверх поднялся – наверное, так договорено было. Ну а потом вышли, значит. Мы с ними поздоровались, как обычно, и я вот здесь на стульчике сижу себе, а Серега к окну отошел и вроде наблюдает, как жильцы по площадке идут. А потом вдруг крикнул что-то непонятное, схватился и побежал…
– Что крикнул-то? – спросил Крячко.
– Ну не понял я, – смущенно сказал охранник. – Ну что в таких случаях кричат? Типа матом… А потом я слышу – на улице выстрелы. Сначала к окну подошел, чтобы выяснить. А там уже свалка – все лежат, и кровь на асфальте. Асфальт-то снежком примело – кровь на нем хорошо видно. Ну и Серега… Я его по форменной куртке узнал. Мне бы милицию сразу вызвать, а я, дурак, сначала побежал посмотреть – может, кому помочь можно. А чем там поможешь? Серега уже без сознания был, и еще трое там в кровище лежали… Я тут немного, честно говоря, ошалел, потому что первый раз на моих глаза такое.
– Второго преступника видели? – спросил Гуров. – Того, который машину угнал?
Прохоров покачал головой.
– Честно говоря, не сразу даже врубился насчет машины, – признался он. – Вроде краем глаза видел, что кто-то отъехал, а кто – не понял.
– Значит, кроме тел на площадке, ничего необычного не заметили?
– Ничего себе! – воскликнул охранник. – Кроме! Да мне и этого вот так хватило! До сих пор в себя не приду. Серега-то, а?.. Как же он так сплоховал, не пойму? Ствол ведь в руках был!
– Вы выходите на дежурство с оружием?
– Да, у нас есть разрешение на служебное оружие – «ИЖ-71», – сказал Прохоров. – Другого нам не положено.
– И часто приходится пускать в ход?
– На моей памяти такое случилось впервые, – огорченно пояснил Прохоров. – А вообще тут у нас тихо. Практически никаких разборок.
– Значит, на погибшего Столярова никто не наезжал?
– Этого утверждать не могу, – ответил охранник. – Но за то, что при мне никаких разборок не было, отвечаю.
– Но здесь же до черта людей живет! – вмешался Крячко. – Неужели вы всех помните?
– Да это сначала трудно, а потом глаз присматривается, и вроде уже всех в лицо знаешь, – объяснил Прохоров. – Не только жильцов, но и тех, кто к ним часто ходит. У нас без этого нельзя. Народ солидный, если что не так, сразу обижаются. Поэтому желательно не ошибаться. Да это и не особенно трудно – мы ведь только за один подъезд отвечаем.