Одной из таких мер явилось создание необычного разведывательно-диверсионного подразделения. Идея о его формировании родилась на самом высоком уровне, и знали об этом, конечно же, очень немногие представители высшего руководства страны, если не сказать — единицы. Непосредственный начальник Тенина, от которого он получал приказы, был единственным человеком в этом спецподразделении, кого Юрий знал в лицо. Упоминая в беседах руководящую инстанцию, начальник так почтительно закатывал глаза к небу, что можно было подумать, он имеет в виду самого господа бога. Однажды шеф намекнул, что подчиняется напрямую чуть-ли не какому-то члену Политбюро. Не исключено, что и приврал, дабы вызвать трепет и повышенное чувство ответственности у подчиненного. А может быть, и нет. Ничего не было известно — ни структура подразделения, ни круг выполняемых им задач, ни численность личного состава. Ясно было только, что состоит оно из очень способных, надежных, проверенных людей, готовых, не задумываясь, положить жизнь, как свою, так и чужую, на алтарь Отечества.
Продолжая работать в обычных, отнюдь не засекреченных учреждениях, не вызывая подозрения своих начальников и сослуживцев, под видом дополнительной учебы сотрудники подразделения в течение нескольких лет в условиях строжайшей конспирации проходили подготовку в специальных учебных центрах на окраине Москвы, первые полгода — в одном, вторые полгода — в другом, а заключительный год обучались в роскошном заведении, расположенном вообще неизвестно где, поскольку возили их туда в автобусах с непрозрачными стеклами. Обучаемые одной из групп, в которую входил и Тенин, присутствовали на занятиях обязательно в масках, носили короткие фиктивные фамилии, и весь процесс их подготовки был организован так, чтобы эти необычные сослуживцы никогда не смогли бы узнать друг друга в будущем.
Каждый из них свободно владел минимум двумя иностранными языками, поскольку работать предстояло, в основном, за границей, как говорили тогда — «на переднем крае борьбы с империализмом». Тот или иной сотрудник был готов отправиться под любой «крышей» в любой уголок земного шара, в любую страну, досконально изученную им в учебном центре, и выполнить там ЛЮБОЕ задание партии и правительства. Не исключено, что кто-то из них выполнял спецпоручения и в собственном отечестве, не принадлежа никакой известной организации и не стесняя себя в работе никакими рамками.
Эти люди могли работать комендантами или завхозами посольств, сотрудниками торгпредств, военными советниками, переводчиками, геологами, врачами, журналистами, причем ни одна живая душа в посольстве, КГБ, ГРУ или ЦРУ не догадывалась об их истинном статусе, поскольку сотрудники подразделения всю жизнь, на родине или за рубежом, работали по своей специальности в самых невинных учреждениях и на самых невинных должностях. Заподозрить в них гипотетического агента спецслужбы можно было лишь по усиленным занятиям спортом, однако спортивными упражнениями увлекаются не только шпионы и диверсанты. Вот и сейчас сопящий рядом Ветров даже не подозревает, какие задачи выполнял в Африке его институтский однокашник.
В случае ареста они ни под каким видом не должны были признавать свою принадлежность к спецслужбам, объясняя все свои деяния исключительно личными мотивами. Допускалась симуляция сумасшествия, чему их основательно обучали в центре, привлекая лучших психиатров страны. Бойцам подразделения запрещалось в случае ареста кончать жизнь самоубийством. Они должны были убедить противника, что Советское государство не имеет никакого отношения к их действиям. А рассказать что-то определенное о своей организации они все равно не смогли бы при всем желании, потому что по сути ничего о ней не знали.