Да, я молюсь ежедневно. Я молюсь о благополучии родных и близких мне людей. Я молю Господа Бога нашего, чтобы Он придал мне мудрости и сделал меня тем, кем Он хочет, чтобы я был. У меня есть заветная мечта: хотя бы раз в жизни вовремя проснуться, сразу встать с кровати и услышать, как дьявол говорит: «О, черт, неужели он это сделал?»
Так может шутить только искренне верующий человек, подумала я, расхохотавшись.
В то же время не стоит забывать, что Марк не только ревностный евангельский христианин, но еще и айдженер. Наш разговор продолжался около часа, и все это время меня не покидало ощущение, что я являюсь невольным свидетелем непрекращающейся борьбы христианской веры с реалиями XXI века, с которыми он сталкивается ежедневно. Когда мы разговариваем о политике, Марк ни разу не поднимает тему однополых браков. Похоже, этот вопрос его вообще не интересует. Я не выдерживаю и прямо спрашиваю, как он к ним относится.
Да, я знаю, что однополые браки — это неправильно, потому что в таких семьях не может родиться общий ребенок. С другой стороны, надо понимать, что каждый вправе сам решать, с кем ему жить и кого любить.
С этим ничего нельзя поделать — невозможно заставить полюбить представителя противоположного пола.
Рассуждая о допустимости внебрачного секса, Марк неизбежно начинает противоречить самому себе. Со своей первой девушкой, которую он называет «правильным человеком», Марк познакомился только через два года после окончания школы, и после долгих сомнений и раздумий они все-таки решили заняться сексом. Марк говорит, что они планируют пожениться, когда закончат колледж. «Звучит очень расплывчато. Никто же не знает, когда вы его закончите, согласен?» — спрашиваю я. «Абсолютно. Может быть, это произойдет через два года, а может, через десять. Я знаю людей, которые учились 12 лет», — отвечает он.
И, тем не менее, он продолжает настаивать, что внебрачный секс — это ошибка.
— Девяносто процентов людей совершают эту ошибку, и я один из них.
— Но ты ждал очень долго, значительно дольше, чем большинство людей, поэтому я бы не стала называть это ошибкой.
— Возможно, но и большим достижением я бы это тоже не назвал. Моя девушка говорит, что можно было бы и подождать, но мы все сделали правильно, и она этому очень рада. Если бы я хотел кому-то дать совет, типа как старший брат младшему, то я бы настойчиво порекомендовал подождать до брака.
Марк не является исключением из правил: недавнее исследование показало, что 80 % молодых людей и девушек из числа евангельских христиан занимаются сексом, не вступая в брак.
Марку удается одновременно сохранять веру и адекватно оценивать объективную реальность. Возможно, за подобными взглядами — будущее христианства: верующие айдженеры вступают в эпоху нового, более толерантного христианства; эпоху, в которой церковь будет уделять больше внимания тому, что следует делать, а не тому, что нельзя делать.
Когда-то «верующие, но не религиозные» стали «неверующими и нерелигиозными»
Согласно общепринятому мнению, спиритуальность[20] вытеснила религиозность. В 2001 году известный богослов Роберт Фуллер написал книгу «Верующие, но не религиозные», в которой утверждал, что большинство американцев, отвернувшихся от организованной религии, продолжают жить полноценной спиритуальной жизнью. Эта теория часто упоминается в связи с молодым поколением; дескать, они не доверяют традиционным религиям и религиозным институтам, но по-прежнему охотно ищут ответы на извечные вопросы.
Возможно, когда-то так оно и было, но только не сейчас. Айдженеры стали одновременно более материалистичными и менее религиозными. Айдженеры и последние миллениалы (в возрасте от 18 до 24 лет), как никогда, редко, считают себя верующими, что сильно отличает их даже от первых миллениалов, многие из которых успели достичь тридцатилетнего возраста (см. рис. 5.6). Сходным образом обстоит дело и с идентификацией себя в качестве «религиозного человека» — представители старших поколений с очень высокой вероятностью признают себя одновременно верующими и религиозными, а молодежь — с низкой.
Можно предположить, что указанные отличия обусловлены в первую очередь возрастным фактором; как известно, молодые люди никогда не отличались особой спиритуальностью или религиозностью. Однако в реальности все выглядит еще интереснее: если в 2006–2008 годах умеренно или очень «духовными» себя назвали 56 % молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет, то в 2014–2016 годах таких насчитывалось уже 48 %.
20
Спиритуальность (здесь) — вера без формальных признаков религиозности (вера в святой дух).