— Виктор, давай соберем ребят.
Тот посмотрел на него испытующе.
— Решил отпустить?
— Решил.
— Ой смотри. Только этого тебе еще не хватало.
— Ничего. У меня есть идея. Вечером всех соберу и отвезу в лагерь.
— Где? В милиции?
— Нет, в ресторане.
— Точно, только там их и можно будет собрать, — усмехнулся Виктор.
— Там я их и соберу. Вот сейчас договоримся. Придут все, поужинаем и поедем домой.
— Да ты что, серьезно? — вспылил Виктор.
— Серьезно. Днем каждый по своим делам будет бегать по городу, а вечером все соберемся в «Севере», отметим нашу вылазку и поедем.
Видя, что Лозневой не шутит, Виктор развел руками.
— С ума человек сошел. Ты что, хочешь, чтобы завтра твое персональное дело разбирали?
— Не страшно, — вдруг рассмеялся Лозневой. — У меня одно уже есть. С женой развожусь.
— У нас это называется: сам сострил, сам и смейся, — недобро буркнул Виктор.
Когда газовики собрались у вездехода, Лозневой ловко вскочил на подножку, держась рукою за дверку, будто повис над толпой.
— Хлопцы, есть два предложения. Первое: устроить сегодня выходной день, — он сделал короткую паузу, переводя дух, и добавил: — Второе: сегодня же перед отъездом в лагерь собраться в «Севере» и поужинать всем вместе.
Оба предложения вызвали у ребят такой восторг, что он еле успокоил их.
— Решайте, на сколько часов назначить нам товарищеский ужин.
— Чем раньше, тем лучше, — послышались сразу несколько голосов.
— Братцы, — загремел бас Арсентия, — а может, мы прямо сейчас и начнем ужинать?
Все захохотали.
— Ей-богу, — подхватил Грач. — Первый раз слышу, когда Арсентий по делу высказывается. Надо уважить.
— Если часиков в шесть? — предложил Лозневой. — За день каждый все свои дела справит и…
— Давайте в три, — неожиданно шагнул вперед молчавший до этого Виктор. Он стоял немного в стороне, показывая всем своим видом, что не только не причастен к этой затее, но и осуждает ее.
— Правильно, — подхватили сразу несколько голосов. — Чего маяться. И будет это не ужин, а обед.
— Если так дело пойдет, — стараясь перекричать всех, вопил Грач, — твое мудрое предложение, Арсентий, примут и мы начнем с товарищеского завтрака. А завтра в местной газете появится коммюнике. Знатный механизатор величайшей в мире голубой магистрали Арсентий Макаров в честь своих друзей дал завтрак, который прошел в теплой, дружеской обстановке.
— Не говори, Грач, длинно, ибо жизнь коротка, — прервал его Виктор. — Если нет возражений, то в три часа, но при одном условии: каждый является как стеклышко. Тех, кто нарушит конвенцию, к высокому собранию не допускаем.
— Решение окончательное и обжалованию не подлежит, — дурачась, прохрипел Грач.
— Вот что, ребята, — начал Лозневой. — У меня просьба — не подводить. Быть людьми. Вы знаете, о чем я.
В ответ понимающе зашумели.
Вскоре около вездехода остались только Лозневой и Суханов. Глядя вслед газовикам, Лозневой тревожно спросил:
— До обеда выдержат?
— Если исходить из формулы Маркса, что свободное время — пространство человеческого развития, то должны выдержать. В этом городе можно сходить в баню, парикмахерскую и кино. Уйдет как раз полдня. На сем человеческое развитие закончится, и они потянутся в «Север»…
Лозневой откровенно расхохотался.
— Старик, я бы тебе за одно это глубокое исследование зачел твой кандидатский экзамен по политэкономии.
— А я, Олег Ваныч, за твой дюкер давно бы без защиты доктора присвоил.
— Ну вот, видишь, какие мы с тобой выдающиеся. А теперь, гений Суханов, давай подумаем, как помочь Миронову. Пока стоит погожая погода, надо немедленно подкинуть в его партию людей. Ночью, когда он мне сообщил об этом несчастии на пожаре, слезно просил людей.
— Сколько?
— Мне хотя бы человек пять, — подражая Миронову, ответил Лозневой. — И не только просил, но и обещал за неделю-полторы, если продержится погода, закончить все изыскания в сорок третьем квадрате. Представляешь? Мы целое лето на него жмем, а он все отнекивается. А тут вдруг сам говорит: смогу. А уж раз Миронов говорит — верить можно. Надо только дать ему этих людей, и он кровь из носа, а сделает.
— Раз так, обязательно надо, — подхватил Виктор. — Ведь тогда мы можем…
— Ты даже не представляешь, что мы можем, — прервал его Лозневой. — Мы зимой выдаем рабочие чертежи по этому злополучному сорок третьему и с весны открываем газовикам фронт работ сразу с двух сторон трассы. Здорово?