— Но, миссис Макнейр…
— Заткнитесь! Вы думаете, что все знаете? Вы вообще ничего не знаете! Да, Прайд Эндрос — тот человек, который вызвал на дуэль гнусную змею, но явилась на дуэль я. Я, а не мой брат. И мне выстрелили в спину. И каждый на острове скажет вам это. Видит Бог, они долго чесали языки на мой счет! Больше того, этот лицемер хочет оправдаться. — Прю ткнула большим пальцем в Жака Деларуша. — Он смотрел, как дуэль превращается в убийство, и ничего не сделал, чтобы выправить дело! Будь на то его воля, я бы уже была на том свете. Тот негодяй, который стреляет человеку в спину, следующую пулю направит ему в голову. И мне просто повезло, что подоспели Гедеон и Прайд и остановили его!
Когда Прю со своими обвинениями только появилась на сцене, Жак спокойно набивал трубку, которой очень гордился и которую всегда носил с собой. Теперь он что-то бормотал и брызгал слюной, а Прю наступала на него.
— Вы оказались прекрасным секундантом! Вы не лучше, чем ваш грязный кузен, — вот в чем правда! Вы вдвоем намеренно устроили разорение…
Она замолчала на полуслове, прикрыла рот рукой и, вытаращив глаза, уставилась на Жака.
— Ммм… Откуда у вас эта трубка?
Жак молча посмотрел на резную трубку в своей руке, потом на нее. И вдруг начал озираться, будто искал способа убежать.
— Скажите, откуда! — настаивала Прю, наступая на него, а он продолжал пятиться.
Пробормотав что-то своему соотечественнику, он уронил трубку, а моряк с серьгой в ухе попытался ногой отшвырнуть ее подальше. Но Прайд вырвался из рук стражника и поднял ее.
— Милостивый Боже, это же трубка папы! — изумился он. — Но как…
Обойдя стол, судья приблизился к Прайду и забрал у него трубку. Подозрительно оглядел ее, потом таким же взглядом смерил Прайда и Прюденс.
— Не знаю, что вы задумали, молодая женщина, но ваша попытка надуть меня не удастся. — И он сделал движение, будто собирался вернуть трубку Жаку Деларушу. Но Прю нырнула ему под руку, выбила маленькую вещицу и бросила в толпу.
Альберт Терстон подхватил ее, осмотрел и взволнованно воскликнул:
— Разрази меня гром, если это не старая трубка мистера Урии из верескового корня! Папа, посмотри, здесь еще можно разобрать инициалы. Мистер Урия… он помечал некоторые товары, как эту трубку, он так делал.
Тут Бидинг отобрал трубку и, нахмурившись, уставился на потемневшую, видавшую виды поверхность. Инкрустированные участки черного дерева отсвечивали темным, и большая часть слоновой кости теперь приобрела темно-коричневый цвет. Вьющийся рисунок с обеих сторон был выкрошен, но в самой передней части остались следы того, что оказалось переплетенными линиями. После тщательного осмотра выяснилось, что это инициалы Урии Эндроса.
В тот вечер в доме Эндросов собралась ликующая компания. Альберт Терстон снова завоевал благосклонность семьи. Энни не обращала на него внимания, жеманничая с Прайдом. А тот в свою очередь делал вид, что не обращает внимания на Энни.
— Только вообразите, после стольких лет! — непрестанно повторяла Осанна.
— Я сто раз говорила мистеру Дювалю, что есть что-то странное во всех этих иностранцах, которые так внезапно расползлись по острову, — заявила миссис Дюваль.
— Пираты! — восхищенно восклицал Альберт, наслаждаясь маленькой ролью, которую он сыграл в происшедшей драме. — Подумать только, если бы ты не увидела трубку, а ваша женщина не услышала, что сказал приятель Жака, ведь мы бы, похоже, никогда не узнали, кто убил несчастного мистера Урию и его команду.
Большинство семей в деревне потеряло по меньшей мере одного своего члена, когда корабль Урии «Гордость Портсмута» со всеми моряками пошел ко дну. И теперь все радовались, что правосудие наконец свершилось.
Прю, откинувшись назад, сидела в объятиях Гедеона, как в крепости, и почти не слушала разговоры. Как странно, что в одних и тех же обыкновенных людях могут уживаться любовь к свободе и раздражающая узость взглядов. Великодушие и страсть к злословию. Ее друзья. Соседи. Родственники. Наступит завтра, и снова они начнут чесать языки о неслыханном поведении девчонки Эндросов и ее китобоя. Надо же, весь вечер провели, обвив друг друга руками. Открыто, на виду у всей деревни.
Но сегодня их объединяет общая радость — на их глазах восторжествовало запоздалое правосудие. Дремлют дети на материнских коленях. Мужчины удовлетворенно попыхивают трубками. И льется рекой бесплатный ром. Расцвела от возбуждения Осанна. Большую часть вечера Крау и Лия оставались в кухне, время от времени принося очередной поднос с дикими сливами, запеченными в тесте, или с хрустящими жареными рыбьими молоками.
— Устала? — прошелестел над ухом Гедеон. Они сидели на второй ступеньке лестницы, ведущей в спальни. Все остальные сиденья в доме, включая и приступку под камином, были заняты.
— Разваливаюсь на части, но сомневаюсь, что смогу уснуть хоть на миг.
— Не вижу необходимости думать о сне.
Прю чуть повернула голову и прижалась губами к его руке выше локтя. Такая сильная рука. Такая надежная. Сколько раз она спасала ей жизнь — даже невозможно вспомнить.
— Я и не знала, что Лия говорит по-французски, — заметила Прю.
— К своему огорчению, Деларуш тоже не знал, — усмехнулся Гедеон.
После того как обнаружилась трубка, и возникли новые вопросы, двое французов обменялись репликами. Моряк с серьгой сказал Жаку, что ему надо бы знать, что нельзя курить трубку убитого человека, удача отвернется. Француз на своем языке необдуманно выдал правду. И когда Жак попытался заявить судье, мол, его кузен Клод нашел трубку в одном из складов, Лия вышла вперед и перевела слова моряка с серьгой. Прю даже не знала, что она тоже присутствует на слушании.
— Он говорить, — перевела Лия, — ты дурак, я сказать тебе, брось эту вещь дальше, а ты не слушал! Тебе висеть за пиратство. А я не хочу висеть с тобой!
Только после того, как все накричались, обвиняя друг друга, и стражники увели двух французов в тюрьму, судья Бидинг услышал полную историю от начала до конца.
Прайд рассказал о том, как погиб их отец и вся его команда. И как они потеряли все состояние, которое отец вложил в покупку быстроходной новой шхуны и огромного груза прекраснейшей древесины, мехов и табака. И когда Прайд замолчал, вступила Прю.
— Как видите, — сказала она, — Клод задумал отнять все у папы, потому что он считал, будто папа обманом отнял у его отца состояние. Но папа рассказал нам за много лет до своей смерти, что оба они плутовали в картах. Разница была только в одном: француз напился допьяна, а папа нет. Обман в картах — это искусство, а француз был так пьян, что не мог быть искусным. У папы не было выбора — или выиграть, или вызвать старого Деларуша на дуэль. Но такого пьяного человека нельзя вызывать на дуэль, это убийство.
В толпе раздался громкий гул согласия. Все знали, что Урия Эндрос в основном был честным человеком. И никто не видел, чтобы он когда-нибудь свое бесспорное искусство в картах употребил против честного человека.
— Если бы не случилась дуэль, — развивала дальше свою историю Прю, — Клод придумал бы какой-нибудь другой способ уничтожить нас. Понимаете, это грызло его. Он вырос в ненависти к папе, веря, что по его вине они потеряли состояние. И, даже убив его, он не успокоился. Он думал, что у нас еще есть богатство, но оно где-то спрятано и мы только выжидаем удобного момента, чтобы достать его. Поэтому он все пытался выяснить, где похоронена мама. Наверно, хотел забрать ее кольца и другие украшения, в которых ее положили в гроб.
Не было смысла говорить о золотых соверенах, которые он украл из корзинки для рукоделия, потому что это потребовало бы сложных объяснений. С той частью ее карьеры теперь, когда правосудие свершилось, покончено навсегда.
И в этот момент вперед вышел Гедеон и заключил ее в объятия на глазах у всей деревни, судьи, стражников — всех. Подхватив рассказ на том месте, где она остановилась, он сказал:
— Единственное, чего Деларуш не учел, так это характера женщины, на которой собирался жениться ради ее состояния. Она дикая, как антилопа, и слишком своевольная, чтобы кому-то позволить драться вместо себя. Моя жена подождала, пока брат пошел за мной, надела его одежду и в таком виде отправилась на встречу с Деларушем. Понимаете, еще почти не рассвело, и стоял туман. К сожалению, эта чересчур уверенная в себе женщина не учла коварства своих врагов. Дуэль велась не по правилам, и тот подонок чуть не убил ее, думая, что убивает ее брата. Ясно, что он намеревался погубить парня, а потом жениться на Прюденс с корыстной целью. И он закончил бы тем, что убил бы их обоих, если бы…