Мужчина в красках описал, как я опоздала на вступительный экзамен и была зачислена только потому, что ручной митик показал тридцать капель. Затем Арон напомнил, как спустя месяц я пришла на дополнительную проверку стационарным артефактом, где простейшее заклинание левитации превратилось в разрушительный смерч. Наконец, ректор удивлённо отметил, что я легко разгромила огромную аудиторию, защищённую от стихийного воздействия лучшими магистрами страны — ой, а этого я уже не знала.
К сожалению Господина Арона и к моему счастью, митик не уцелел. Более того, некогда богатая на артефакты Академия два года назад разослала все стационарные митики в новые Высшие школы в качестве благотворительности. Так и получилось, что в СиЛ остался всего один рабочий артефакт, который теперь можно списывать в утиль.
Я слушала ректора и с каждым новым фактом расширяла от удивления глаза всё больше и больше. Однако, когда Господин Арон вынес мне приговор, моё лицо стало выражать не просто изумление, а самый настоящий неподдельный шок.
Как выяснилось, в историю с вре́менной потерей памяти поверили все, даже сомневающийся ректор. Однако оставлять мой магический срыв без внимания глава Академии не собирался. На основании свода правил СиЛ ректору следовало бы меня исключить, ведь я поступила сюда, не умея сдерживать магию, но в понимании Господина Арона правила созданы для того, чтобы их нарушать.
Списав мой поступок на деревенское незнание, маг захотел поставить на мне эксперимент: обучить всем стихиям меньше чем за год, игнорируя стандартную подготовку, длиною в пять лет. Отныне моё расписание ждёт сильное изменение: как минимум ближайший месяц я обязана посещать индивидуальные занятия по медитации, а дальше… ректор лишь усмехнулся, а я представила, как перестану спать.
Кроме того, мою повреждённую память Господин Арон намеревался восстановить.
Пока ректор хочет сделать это естественным путём, оградив меня от потрясений и нагрузок — ага, как же! А сам назначил мне дополнительные пять часов учёбы в неделю — интересные у него методы.
Однако, если к ноябрю я не начну вспоминать события своей жизни за последние два месяца, глава Академии будет вынужден обратиться к менталистам и насильно влезть мне в голову. По-моему, ректор лукавил, говоря, что снимет мой щит только в крайнем случае, ибо я уверена, что для него этот случай уже настал: просто мужчина был не готов признаться сопливой адептке, что никто из его окружения не в состоянии прорваться в её разум.
Согласившись на все условия Господина Арона — можно подумать, у меня был выбор — я получила разрешение вернуться в общежитие воздушников и отдохнуть. Попросив назначить мне сопровождающего, ведь потеря памяти — дело серьёзное, я разыграла полное послушание и повиновение воли ректора.
Когда молчаливый адепт из лекарской группы привёл меня к башне Воздуха, я радостно побежала к себе на девятый этаж. Свидетелей ведь не было? Никто не станет проверять, помню ли я номер комнаты или нет? В любом случае мне лень разыгрывать спектакль, когда отсутствуют зрители.
Зайдя в комнату, я первым делом открыла ящик, где уже три недели без сознания лежал Око, и обнаружила треснувший посеревший кристалл, выданный мне Дорой для прохождения испытания. Чтобы это могло значить?
— Ну, наконец-то! Привет! — услышала я радостный голос Око, бессовестно ползущего по моей руке.
Глава 16
Потеряв дар речи, я широко раскрытыми глазами смотрела на семиногого паука, который, пребывал на седьмом небе от счастья. Око выглядел живее всех живых, несмотря на то что почти месяц отсутствовал. Я чувствовала безграничную радость воссоединения с другом, но от волнения не помнила слов.
— Чего застыла? — усмехнулся Око, спинка которого вновь приобрела насыщенный фиолетовый цвет.
— Э-э…
— И я тебе рад! Ты такая умница, — похвалил меня паук. — Всегда знал, что на тебя можно положиться.
Я не представляла, что маг имеет в виду, но искренне ему улыбалась: пусть говорит что хочет, — чего после спячки не привидится?
— Как только верну тело, сразу тебя расцелую! — не унимался маг.
Я хихикнула и сказала:
— Перестань, я ничего особенного не сделала.
— Как не сделала?! — ахнул паук. — А верруит? Сколько усилий ты приложила, чтобы его достать?
У меня округлились глаза: какой ещё верруит? Это тот, про доклад о котором Госпожа Родос напоминала мне всю последнюю неделю?
— Да ещё так быстро сообразила! — пищал от восторга Око. — Молодец! Без тебя я бы не справился!
Слова артефактника сбили меня с толку и породили множество вопросов. Что в понимании Око быстро? А верруитом он называет треснувший посеревший кристалл?
— Так, девочка моя, я заболтался не о том, — посерьёзнел голос Око. — Сначала обсудим магический фон в комнате, а то я и так выпал из жизни на три дня. Кстати, как ты без меня справлялась?
— Да нет, Око, — возразила я. — Ты выпал на три недели.
— Сколько? Три недели? — пробухтел паук. — Не верю! Ты так долго искала камень?! А если бы я умер?!
— Да не искала я ничего! И почему ты должен был умереть?
— Потому что когда я почти понял, что мешает тебе магичить в комнате, я вдруг оказался в раковине.
— Как ты туда попал?
— В том и соль! Я не знаю! Перейдя на магическое зрение, я стал сканировать обстановку. Вдруг со стороны кресла меня подхватил воздушный поток и понёс в ванную комнату. Я и пикнуть не успел, как начал захлёбываться под ужасным водопадом!
— Это была просто струя воды, — поправила я Око, который оказался склонным преувеличивать.
— Ты не паук! — аргументировал маг. — Для меня под водопадом.
— Ладно-ладно, — согласилась я. — Что произошло дальше?
— Я старался не умереть! — возмутился паук вопросу. — Нарушение магического фона в нашем жилище не оставило мне и шанса сотворить заклинание, чтобы справиться с надвигающейся на меня опасностью. Пришлось тратить магический резерв на поддержание жизни, а потом…
Око назвал мою комнату нашей, или мне послышалось?
— Не послышалось, — буркнул артефактник.
Ой, опять сказала вслух.
— Прости, — извинилась я. — Что произошло потом?
— Я сорвал блок.
— Какой ещё блок?
— Который получил, пролезая сквозь окно тюрьмы. Я рассказывал тебе, когда мы впервые встретились. Не помнишь?
— Да, ты говорил что-то про паучье тело…
— Именно! — воскликнул маг. — Потому я и похвалил тебя за находчивость.
— Типа клин клином вышибает? — уточнила я.
— Не-е-е-т, — протянул Око, будто закатывая глаза. — Захлёбываясь, я оказался на грани между жизнью и смертью, что стало катализатором к тому, чтобы я смог использовать весь свой потенциал. Если бы я полагался на одни паучьи силы, то меня хватило бы всего минут на пятнадцать, а так я купался часа два, верно?
— Кажется, больше, — виновато опустив глаза, ответила я, вспоминая, что вернулась в комнату далеко за полночь.
— Хм, а я ещё ого-го, — не расстроился паук и окончательно прояснил случившееся. — Короче, я потратил все силы, и, дабы их восстановить, погрузился в стазис. Однако после подобного потрясения мой уровень магии стал прежним, то есть таким же, как до обращения. Моё нынешнее тело не готово к подобному запасу магии, поэтому, если бы ты не положила рядом со мной верруит, я бы, скорее всего, взорвался.
— Отчего?!
— От избытка сил.
Боже… я прикрыла рукой открывшийся от удивления рот: а я думала, что он в спячке! Почему я не учла, что Око — сильный маг?! Как же стыдно.
— Прости, — повторила я.
— Ничего, — смягчился Око. — Ты всё равно меня спасла.
— Спасибо, — расслабилась я и сообщила о своих наблюдениях. — Выходит, цвет твоего панциря показывает, сколько в тебе сил.
— С чего ты взяла?