Рэндольф скорчил гримасу и проворчал:
– Ты же знаешь, что все блюда, приготовленные миссис Дорн, практически несъедобны.
И это была чистейшая правда.
Джейн пожала плечами.
– Ну… мог бы сам научиться готовить.
Рэндольф в изумлении уставился на сестру, затем расхохотался.
– Нет-нет, готовить – это женское дело. – Он взглянул на графа. – Верно, Эванс?
Джейн ожидала, что граф с ним согласится, но ошиблась.
– Знаете, говорят принц-регент очень даже доволен своим французским шеф-поваром, – ответил он с улыбкой. – И вообще французские повара-мужчины сейчас в большой моде у лондонского светского общества.
Рэндольф презрительно отмахнулся.
– Говорите, французы? Но они ведь совершенно другой породы, разве нет? – Он снова посмотрел на сестру. – Но где же кенгуру, Джейн? Я думал, в этом году тут будет кенгуру, поэтому специально приехал пораньше, чтобы посмотреть на этого зверюгу.
«О боже!» – мысленно воскликнула Джейн. Как раз этого она и боялась: люди будут разочарованы…
– Оказалось, что это просто чучело, Рэндольф. И можешь быть уверен: я прогнала владельца зверинца, сначала задав ему хорошую взбучку.
– Плохи дела… – пробормотал Рэндольф. – С кенгуру все бы прошло превосходно. Но что же будет вместо него?
Казалось бы, что Рэндольф должен был уже заметить довольно высокую деревянную конструкцию, стоявшую прямо перед ним. Но он всегда умел сосредоточиться только на том, что находилось прямо у него под носом, и лишь в случае, если на носу его в это время сидели очки для чтения.
– Мы нашли марионеток и сцену мистера Дентона, – сказала Джейн. – Они хранились в Доме старых дев, и теперь лорд Эванс собирается дать представление.
– О!.. – Рэндольф нахмурился, затем обошел сцену, рассматривая ее внимательно. – Клянусь Иовом, это же дентоновская! Я ее хорошо помню. – Он взглянул на графа. – Вы точно знаете, что делаете, Эванс?
К счастью, граф не задушил Рэндольфа: напротив, рассмеялся.
– Ваша сестра задала мне тот же самый вопрос, Уилкинсон. Задала раз десять.
Рэндольф кивнул.
– Да, конечно… Она же входит в ярмарочный комитет. Хотя… Похоже, моя сестра сама выгнала отсюда главную приманку.
Джейн гневно взглянула на брата.
– У меня не было выбора, Рэндольф! – Она сделала глубокий вдох и заговорила уже спокойнее: – Видишь ли, кроме чучела кенгуру этот человек приволок с собой очень скверного попугая.
Брови Рэндольфа взметнулись на лоб.
– Говоришь, скверного?
– Да, он купил его в борделе.
Рэндольф крепко сжал губы, пытаясь не расхохотаться.
– Что ж, сестрица, теперь мне понятно, почему этот человек тебе не понравился.
– Конечно, не понравился. Дело в том, что эта его птица… гм… – Джейн помолчала. – Она флиртовала со мной!
Рэндольф хохотнул, но тут же взял себя в руки.
– Прошу прощения. Но образ похотливого попугая… – Он покачал головой. – Хотелось бы мне увидеть тогда твое лицо.
– Это было совсем не смешно.
– Джейн, тебе бы не помешало немного чувства юмора.
– У меня превосходное чувство юмора. А это было не смешно.
Казалось, Рэндольф собирался возразить, но тут граф проговорил:
– Похоже, люди уже собираются. Думаю, самое время начать представление.
– Вы точно знаете, что делаете, Эванс? – переспросил Рэндольф.
– Поверьте, знаю. Я заинтересовался кукловождением, учась в университете, и взял несколько уроков у профессионального кукловода.
– Но вы же помните, что здесь будут дети? – спросила Джейн. Кукольные представления могли быть такими же непристойными, как попугай Червяка, особенно в том случае, если кукловод привык к университетским зрителям, то есть молодым и беспутным…
– Конечно, мисс Уилкинсон. Не беспокойтесь. Я развлекал даже самых маленьких. Мои племянницы очень любят кукольные представления и просят меня показать им хоть что-нибудь, когда выпадает такая возможность.
– У вас есть племянницы? – спросила Джейн.
– Да, целых восемь. – Алекс улыбнулся. – Возможно, сейчас их уже девять. Моя сестра должна родить на днях. А теперь, если вы позвоните в колокольчик, чтобы собрать зрителей, я приступлю к делу.
– Я помню этот колокольчик, – сказал Рэндольф. – Джейн, позволь мне.
Она молча передала колокольчик брату, а лорд Эванс скрылся за ширмой.
Минуту спустя на сцене появился Панч с женой и младенцем.
– Смотрите, мистер Панч, – сказала его жена. – Вы только посмотрите на всех этих людей, которые пришли посмотреть на нас!
Мистер Панч ответил высоким писклявым голосом, и зрители одобрительно взревели.
– Эванс отлично изобразил голос Панча, – заметил Рэндольф. – Мне кажется, он ничуть не хуже Дентона.