Ее комната находится где-то рядом с его новыми апартаментами; несмотря на постоянно растущее напряжение, он не собирался туда.
Минерва была его кастеляном, и он нуждался в ней.
Пока он не возьмет крепко бразды правления над герцогством в свои руки, она его хорошо осведомленный, надежный и внушающий доверие источник информации. Он будет ее избегать, как можно больше – Фалуэлл и Келсо помогут ему – но он все равно каждый день будет вынужден видеться и разговаривать с ней.
Ройс будет видеться с ней и во время обеда; в конце концов, это и ее дом тоже.
Его родители вырастили ее; он собирался помогать ей, несмотря на то, что их больше нет. Хотя под неофициальной опекой герцогства, она находилась в том же положении, что и…возможно, он мог бы чем-то заменить?
Ройс чувствовал, что, несмотря на проявления заботы, будет испытывать к ней отнюдь не братские чувства.
Ему придется находиться рядом с ней до тех пор, пока, как она уже и упомянула, он не жениться.
Вот, что еще предстоит ему устроить.
Брак для него, как и для всех герцогов Вулверстон, для всех Вариси, будет расчетливым договором. Брак его родителей и браки сестер были именно такими; мужчины заводили любовниц, как только пожелают, а после появления наследника, женщины делали тоже самое, и брак оставался стабильным, а имения процветали.
Его брак будет таким же. Ни он, ни любой другой Вариси не собирались следовать моде последнего времени на браки по любви, не в последнюю очередь потому, что, как было известно всем, кто их знал, что Вариси не умеют любить.
Ни в браке, ни в каком-либо другом качестве.
Конечно, когда он женится, он будет волен завести любовницу с долгосрочными отношениями, которую сможет держать в стороне…
Последняя мысль вызвала к жизни все фантазии, которые он последний час пытался подавить.
Фыркнув, Ройс допил янтарную жидкость из бокала, поставил его на стол, встал, поправил бриджи и отправился в свою пустую постель.
Глава 3.
На следующее утро в девять часов утра Ройс сидел во главе стола в столовой в одиночестве. Он спал лучше, чем ожидал, его не преследовали видения прошлого, а скорее фантазии, которые никогда не осуществятся.
Все они были связаны с его кастеляном.
В его фантазиях она была, если не полностью обнаженной, то одежды на ней было сравнительно мало.
Герцог проснулся и обнаружил Тревора, который нес горячую воду для умывания. Замок строился в эпоху, когда двери служили для обороны; стук в дверь в дверь гардеробной и ванной был насущной потребностью. Он сделал мысленную заметку, чтобы сказать об этом Минерве.
Ройс задавался вопросом, поинтересуется ли она почему.
Пока он лежал и ждал, когда неизбежные последствия его сна сойдут на нет, он перебирал различные ответы.
Ройс отправился в столовую в предвкушении их разговора и испытал разочарование, когда, несмотря на поздний час, не застал там Минерву.
Скорее всего, она была из категории тех женщин, которые завтракают в своих комнатах.
Обуздав свое нездоровое любопытство по поводу привычек девушки, сел за стол и позволил Ретфорду обслужить его, решительно подавляя готовый сорваться с языка вопрос о ее местонахождении.
Герцог занимался поглощением ветчины и колбасок, когда появился предмет его одержимости, одетая в бархатную амазонку цвета золота, черную шелковую блузку с траурной повязкой выше локтя. Золотые волосы закрывала черная шляпка. Собранные в строгий пучок, они создавали впечатление нимба. На ее щеках горел румянец жизненной силы.
Увидев его, Минерва улыбнулась и, остановившись, стала надевать перчатки.
- Два демона, которых вы называете лошадьми, находятся на конюшне вместе с Генри. Как это ни странно, я сразу же узнала его. Вся прислуга настойчиво противостоит искушению сходить на конюшню и полюбоваться на лошадей, - приподняв бровь, она спросила. – Сколько еще лошадей нам ожидать?
Ройс медленно прожевав, проглотил. Он вспомнил, что она любила верховую езду; тонкий ста возе двери, вызвал видение, как ее тело будет покачиваться в такт копыт, заставляя ее мчаться еще быстрее.
Это видение поставило его в неудобное положение.
Что она спросила? Герцог не поднимал глаз.
- Ни одной.
- Ни одной? – девушка посмотрела на него. – На чем же вы ездите в Лондоне? Нанимаете экипаж?
В ее голосе прозвучали нотки недоверия, как будто это было немыслимо.
- Единственный вид деятельности для лошадей в столице, нельзя назвать ездой.
Минерва сморщила нос.
- Это правда, - она изучающее посмотрела на него.
Ройс сосредоточил свое внимание на тарелке. Девушка колебалась, добавить и еще кое-что к сказанному; он уже знал, что означает эта поза.
- Так у вас нет лошади. Ну, за исключением старого Завоевателя.
Ройс посмотрел на нее.
- Он еще жив?
Завоеватель – его серый жеребец, на котором ездил до того, как отец изгнал его. На тот момент ему было два года.
Минерва кивнула.
- Никто другой не смог бы ездить на нем, поэтому его оставили для вязки. Окрас стал серее, чем был, но он до сих пор увивается за своей кобылой, - поколебавшись, она решилась. – От Завоевателя есть жеребец. Ему нет и трех лет. Его не используют для вязки и на нем все отказываются ездить, - встретилась с ним взглядом. – Вы могли бы попробовать.
Ослепительно улыбнувшись, так как знала, что перед поставленной задачей он не сможет устоять, Минерва повернулась и покинула комнату.
Оставив его размышлять над тем, что еще раз – другой он не против попробовать прокатиться.
- Итак, Фалуэлл, есть ли в имении вопросы, требующие срочно ими заняться? - спросил Ройс управляющего, который наморщив лоб, обдумал вопрос, и, в конце концов, кивнул.
- Я бы сказал, ваша светлость, что есть обычные незначительные детали в некоторых областях, но ничего срочного, что необходимо сделать в ближайшее время, не приходит на ум.
Фалуэллу было шестьдесят; довольно неприметный человек с тихим голосом, склоняющий голову перед всеми решениями своего хозяина.
Создавалось впечатление, что он на все согласен, даже если это не так.
Оба управляющих откликнулись на его просьбу и расположились перед письменным столом, в то время как он задавал вопросы. Не то, чтобы он был враждебно настроен, но чувствовал себя так.
Подавляя в себе зарождающееся недовольство, Ройс попытался лучше разобраться в некоторых моментах.
- Зима будет длиться несколько месяцев, и мы не сможем приступить к решению этих вопросов до марта, или, что более вероятно, до апреля, - ему было трудно поверить, что среди зданий и хозяйственных построек, ничто не нуждалось в починке. Он посмотрел на другого мужчину. – И как там предприятия? Келсо?
Поверенный был похож на старину Фалуэлла, только был стройнее, и его голову украшала седина. Однако, он был так же глуп.
- Ничего срочного, что нужно было бы сделать в замке, нет, ваша светлость.
Они явно подразумевали под этим помощь из герцогской казны. Но они обсуждали амбары, заборы, коттеджи, которые являлись собственностью герцога, но сдавались внаем в обмен на часть урожая и кое-какую работу. Ройс позволил себе нахмуриться, чтобы показать свое недовольство.
- А как насчет ситуации, касающейся вмешательства вне замка? Требуется какой-либо ремонт или работа другого рода там? – его голос стал жестче.
Они переглянулись, как будто вопрос поставил их в тупик. У герцога возникло плохое предчувствие. Его отец в этом плане был старомоден и придерживался традиций; возникло подозрение, что он собирается влезть в трудную ситуацию.
С постоянными осложнениями.
- Да, - сказал, в конце концов, Келсо, - есть вопрос, касающийся нескольких коттеджей, которые необходимо сжечь. Но ваш отец предоставил решить эту проблему арендаторам. Если они не починят их к весне, он предполагал их сжечь, а землю под ними распахать и дополнительно посеять кукурузу. Цены на кукурузу довольно высокие.