- Кстати… - опустив руку в карман, он достал нож, подняв его так, чтобы они могли видеть его. – Насколько я помню, он когда-то принадлежал мне.
Взяв его, девушка повертела нож в руках.
- Да, был.
- Что заставило тебя надеть его сегодня?
Ройс посмотрел ей в лицо. На ее губах играла улыбка.
- Что-то старое, что-то новое, что-то взятое взаймы и что-то голубое. Моя диадема – что-то старое, платье – что-то новое, флердоранж моей матери – что-то взятое взаймы, но у меня не было ничего голубого, - она указала на васильково-синий сапфир в рукояти кинжала. – Кроме того, это показалось мне страшно романтичным, - она шире улыбнулась, поймала его взгляд. – Я думала о том, как ты увидишь его, когда мы придем сюда, чтобы продолжить наш праздник.
Ройс засмеялся; он не думал, что после всего, что ему сегодня пришлось пережить, способен на это, но она заставила его смеяться. Он снова посмотрел на кинжал.
- Я подарил его тебе, когда сколько тебе было? Девять?
- Восемь. А тебе шестнадцать. Ты подарил его мне в то лето и научил бросать его.
- Насколько я помню, там присутствовал некий элемент шантажа.
Минерва фыркнула.
- Тебе было шестнадцать, и в этом участвовала девушка. Не я.
Герцог вспомнил и улыбнулся.
- Дочь кузнеца. Она приходила ко мне.
Девушка внимательно посмотрела на него, ожидая, когда он…заметив, как она смотрит на него, Ройс недоуменно приподнял бровь, что ее позабавило. Минерва улыбнулась в ответ.
- Вспоминай.
Она внимательно продолжала смотреть на него. Его улыбка дрогнула, затем исчезла.
С невероятным выражением лица, встретился с ней глазами.
- Ты никогда не говорила мне, сколько всего видела.
Теперь настала ее очередь улыбаться, вспоминая дела минувших дней.
- Достаточно, - и добавила. – Достаточно, чтобы сказать тебе, что твои умения улучшились с тех пор.
- Я чертовски на это надеюсь. Это было двадцать один год назад.
- А ты не жил в монастыре.
Ройс проигнорировал ее последнее замечание. Нахмурился.
- Еще одна вещь, о которой я не задумывался много лет назад: как часто ты следовала за мной?
Девушка пожала плечами.
- Не во время верховой прогулки, иначе ты заметил бы меня.
Наступило молчание, затем он тихо спросил:
- Как часто ты шпионила за мной?
Она посмотрела на него, приподняв брови.
- У тебя такое же ошеломленное лицо, как и на мельнице.
Мужчина встретился с ней глазами.
- Это реакция на откровение, что я, пусть и невольно, оказался ответственным за обширные познания сексуального характера своей жены в довольно юном возрасте.
Минерва улыбнулась.
- Ты, кажется, не имеешь никаких жалоб относительно результата этого.
Поколебавшись, Ройс ответил:
- Просто скажи мне одну вещь: я был единственным, за кем ты наблюдала?
Девушка рассмеялась.
- Может я и была не по годам осведомленной, но меня интересовал только ты.
Хмыкнув, он крепче обнял ее.
Спустя мгновение, он уткнулся носом ей в шею.
- Возможно, пора напомнить тебе, как улучшил я свои умения за прошедшие годы.
- Хм. Возможно, - она поерзала у него на коленях, чувствуя под собой его твердую плоть. – Возможно, ты сможешь продемонстрировать мне что-то новое, - взглянув через плечо, поймала его взгляд. – Возможно, нам стоит расширить свой кругозор.
Ее тон не оставил сомнений в том, что перед ним настоящая герцогиня.
Ройс рассмеялся и поднялся, взяв ее на руки. Он отнес ее в спальню; остановившись возле кровати, посмотрел на нее. Встретился с ней глазами.
- Я люблю тебя, правда люблю, - он говорил тихо и искренне. – Даже когда ты отказываешься делать так, как я говорю. Даже, когда ты отказалась отвести взгляд, чтобы не встречаться с другой моей стороной.
Ее слова были искренне, как и его.
- Я люблю тебя всего: и хорошее, и плохое – все, что есть в тебе, - положив ладонь ему на щеку, Минерва улыбнулась. – Я даже люблю твой характер.
Герцог фыркнул.
- Мне нужно записать это.
Девушка засмеялась и обняла его за шею. Он поцеловал ее и положил на свою кровать, на темно-красные шелковые простыни.
Его. Его герцогиня.
Его жизнь. Его все.
Позднее обнаженная Минерва откинулась на шелковых простынях, следя за тем, как последний луч солнца исчезает за холмами. Рядом с ней на спине лежал Ройс, закинув одну руку за голову, а другою обнимая ее.
Она была именно там, где должна была быть.
Его родители, размышляла девушка, были бы довольны; она выполнила свою клятву, данную им. Вполне возможно, они всегда предназначались друг другу. Они хорошо знали ее, а она сама понимала Ройса лучше, чем кто-либо.
Она пошевелилась, прижимаясь к мускулистому телу – телу, которое она подробно изучила и сейчас считала своим. Все еще не отрывая взгляда от открывающегося пейзажа, прошептала:
- Хэмиш сказал мне, что любовь – это болезнь, и ты можешь сказать, кто болен ею, определив симптомы.
И хотя она не видела его лица, точно знала, что его губы растянулись в улыбке.
- Хэмиш – это кладезь народной мудрости. Только не говори ему, что я это сказал.
- Я люблю тебя.
Для него это не было откровением.
- Я знаю.
- Откуда ты знаешь? – она совсем недавно призналась в этом самой себе. – Я так старалась это скрыть, отрицала это, - она повернулась в его объятиях, чтобы заглянуть ему в лицо. – Что я сделала, что заставило тебя подозревать, что я что-то чувствую к тебе?
- Я узнал… - он встретился с ней взглядом. – В тот день, когда приехал сюда, когда понял, что ты позаботилась о моих сферах.
Приподняв бровь, посмотрела на него.
- И теперь я знаю, что ты любишь меня.
- Хм, - звук напоминал мурлыканье.
- Признавайся, когда ты впервые понял, что любишь меня?
Он улыбнулся; поймав локон ее волос, заправил ей за ухо.
- Впервые я что-то почувствовал в первую ночь. Это чувство становилось сильнее, независимо от того, что я делал, но я даже и представить не мог, что это любовь. Я думал это…сначала вожделение, потом забота и масса аналогичных ей чувств, большинство из которых были мне в новинку. Но я знал, что они есть, но не догадывался, что это любовь, - он посмотрел ей в глаза. – До сегодняшнего дня я и не догадывался, что люблю тебя. Я бы без раздумий и колебаний отдал за тебя свою жизнь.
Несмотря на переполнявшее ее счастье, ей удалось нахмуриться.
- Я говорила серьезно. Никогда не делай этого снова, не отдавая свою жизнь за меня. Зачем мне жить, если ты умрешь? – прищурившись, Минерва посмотрела на него. – Я верю твоему слову, поэтому обещай, что никогда не отдашь свою жизнь за меня.
Так же серьезно, как и она, Ройс выдержал ее взгляд.
- Если ты пообещаешь не попадаться кровожадному маньяку.
Подумав, Минерва кивнула.
- Обещаю, насколько это возможно.
- Тогда и я обещаю, насколько это будет в моих силах.
Минерва посмотрела в его глаза, и поняла, что никогда не будет его удерживать.
- Хм!
Ройс улыбнулся и поцеловал ее в нос.
- Давай спать.
Это был один из предлогов всегда позволяющий уйти от ответа. Как будто прочитав его мысли, она хмыкнула и легла, положив голову ему на плечо, а руку на грудь.
Ройс почувствовал, как она расслабляется, успокаивающее тепло ее тела.
Закрыв глаза, он позволил сну сморить его.
Сейчас ничего не напоминало ему о тех чувствах неопределенности и одиночества, которые мучили его, когда несколько недель назад он мчался в Вулверстон, чтобы похоронить отца и принять герцогский титул.
С тех пор, послав ему Минерву, судьба протянула ему руку. Теперь он мог сдаться; наконец он обрел покой.
Наконец-то он мог любить, он нашел свою любовь, а любовь нашла его.
Все должно было быть не так.
Вот, что он думал, пока ехал сюда, но теперь он знал, что лучше.
Все так, как и должно было быть.
[1] «Мой друг» (фр.)