Глава 6
– Юр, ну приходи в себя уже, – Миша, мой заместитель и начальник личной охраны, хотя нахрена мне личная охрана? Зажрался ты, Голенков… Миша вздохнул и прошел через кабинет, чтоб открыть окно.
В комнату ворвался свежий ветерок.
Я сморщился.
– Что за вонь?
– Свежий воздух, Юра. Ты тут за два дня, похоже, научился углекислотой дышать.
– Чего тебе? Я занят.
– Угу… – Миша задумчиво оглядел разбитый в хлам кабинет, подушку, валяющуюся на диване, пепельницу, полную окурков. – Чего домой не ходишь?
– Времени нет. Сам все знаешь.
Я отвернулся, разглядывая яркую зелень за окном.
Не рассказывать же, что дома невыносимо. Потому что там остается только на стены лезть от ярости и одиночества.
А на работе можно работать.
– Светка плачет уже от тебя, говорит, всех запугал. И ее тоже.
– Не нравится, пусть увольняется.
Будет мне еще секретарша на жалость давить…
– Ладно.
Миша вышел за дверь, вернулся через две минуты с пузатой бутылкой коньяка. Выставил на стол. Через минуту зашла Света с бокалами и лимоном.
– Светик, через час нам пожрать сообрази, – улыбнулся ей Миша.
Она кивнула, вышла.
– Какого хера моей секретаршей распоряжаешься?
Я понимал, что цепляюсь зря, но настроение было поганым, организм требовал прицепиться хоть к кому-нибудь. Злобу и беспомощность свою вылить.
– Ну, давай.
Миша, не реагируя на мои претензии, разлил коньяк, тяпнул, как водку, залпом, закусил лимоном. И посмотрел на меня. Выжидательно.
Я взял бокал. Покатал тягучую коричневу по стенкам. И повторил маневр заместителя.
А потом еще раз.
И еще.
Через час мы ели стейки с кровью, которые Света заказала из ресторана, и разговаривали по душам.
– Ну вот не может быть, чтоб она тебя вот так запросто отправила нахер! – горячился Миша, – явно ты что-то сделал! Сказал! Что?
– Ничего! – рявкал я, разливая опять коньяк, – вообще ничего! Все хорошо было! Насколько вообще с ней может быть. Потому что… Бля. Потому что леди, бля, Железная! Я пока к ней в постель попал, все круги ада прошел!
– Да помню я этот твой квест, – заржал Миша, хлопая залпом коньяк, – «Покори Валькирию», называется. Мы все ставки делали. Я, выиграл, кстати, нехило бабок поднял.
– Ну вот… – я откинулся в кресле, закурил. В голове шумело уже порядочно, но пьяным я себя не чувствовал. Только расторможенным. И лед, который ощущал внутри все эти два дня после расставания в Марго, начал таять в груди. – Стал бы я рисковать и чего-то ляпать… Только все наладилось… Не поверишь, таким счастливым ходил, таким довольным…
– А она?
– И она тоже, – покосился на Мишу через дым, – я же не дурак. Видел. Она просто такая… Немного отстраненная. Не пускает в себя глубоко. Но мне и того, что было, хватало с головой. Она тем и интересна, что цельная. Знаешь, как бывает… Женщина, вся такая независимая, вся такая «я сама», после начала отношений в беспомощного ребенка превращается, начинает капризничать, губы дуть, вертеть тобой, манипулировать, шантажировать. Раньше я это как-то спокойно сносил, да и не было такого длительного ничего. Может, потому и не было, что на подлете сбивал… А тут… Она – личность. Цельная. Свободная. С ней интересно, понимаешь? Мне впервые было интересно с женщиной не только в постели!
– Ну и чего тогда случилось?
– Да хрен его знает! – я с досадой погасил окурок в пепельнице, – не знаю! Я же… Понимаешь, я же ей предложение хотел делать… Вот не усмехайся. Знаю, что рано, но бывает такое, когда понимаешь, что не смысла тянуть… Вот-вот. И у меня так было. Я и заговорил с ней про будущее. Ну там, про совместную жизнь, про детей… А она… Черт…
Я встал, подошел к окну, вдыхая полной грудью, заново переживая тот момент.
– Она заявила, что уже давно думала о том, что нам надо разойтись. Что она мне не подходит, не собирается менять свою жизнь… И еще что-то. Я не запомнил. Как белый шум какой-то. Она говорит, а я думаю: «Да ну нафиг! Да ну треш какой-то! Не может быть! Что не так?»
Я развернулся к задумчивому Мише:
– Ну вот что не так, а? Я, конечно, разозлился, голос повысил… А она… Просто выставила за дверь и все. Словно занавес железный лязгнул…
– А ты, конечно, выяснять не стал, да?
– Да кто мне дал? Кто дал выяснить-то? Дверь просто закрыла – и все!
– А подождать, поговорить потом?
– Нет.
– Ну понятно… Сразу сюда свалил, работать и привыкать к углекислоте. Кошмарить персонал…
Я поморщился. Теперь, когда хоть с кем-то поговорил, да расслабился, происходящее стало проявляться во все его неприглядности. И поступки мои, казавшиеся такими логичными и правильными… Нихрена не правильные.