Я действительно увлеклась Гордоном, больше чем кем-либо, хотя знаю его всего лишь пару недель. Но некоторые люди просто чувствуют подобное. Я полностью влюбилась в него в кратчайшие сроки. Мне нужно было почувствовать себя сумасшедше-счастливой, а у него есть какая-то сумасшедше-счастливая власть надо мной.
Гордон сворачивает на гравийную дорожку и медленно едет, пока не находит лазейку в мангровых зарослях. Там небольшой пляж, всего на пару машин. На таких пляжиках люди в течение дня ловят рыбу прямо с берега, закатав по колена джинсы. Но сегодня нет никого.
Гордон паркует машину, выключает двигатель и открывает свою дверь. Дыши, Хлоя. Я открываю дверь, соленый воздух опьяняет меня. Гордон закрывает дверь и обходит автомобиль спереди. Он прыгает на капот, что в начале шокирует меня. Но если он не боится поцарапать краску, тогда и я тоже. Я обхожу машину и усаживаюсь рядом с ним, обнимая колени.
Двигатель охлаждается, но капот еще горячий. Волны надвигаются на пляж, разбиваются и вновь возвращаются в темный океан. Майами осветляет небо на северо-востоке. А впереди и на юге... оно черное, даже чернее черного. Звезды намного ярче здесь, чем дома. Я не думала, что такое возможно. Орион супер четкий. И Телец, и, конечно, Кассиопея, далеко позади нас. Гордон прав, это место мне нравится. Такую луну в другую ночь нигде не найти. Я скучаю по ее уверенной улыбке. Я смотрю на лицо Гордона, нервное и отчужденное, и осознаю, что ему нужно ещё больше уверенности, чем мне.
Я откидываюсь на спину и беру его за руку, утягивая за собой. Так легче расслабиться, когда нам есть за чем наблюдать, и звезды предоставляют отличный вид.
— Гордон?
— Да?
— Почему мы здесь?
Я знаю почему, но мне нравится слышать признания Гордона снова и снова, его слабости. Мне приятно, что я тому причина, что я вывожу его из равновесия. Каждому нужен кто-то, кто может вывести его за пределы его мира. Моя мама способна отрывать глаза моего папы подальше от телевизора. Я хотела бы думать, что я сейчас отрываю глаза Гордона от учебника.
— Мы здесь, потому что… — Он смотрит на небо приблизительно минуту, затем поворачивается на бок, поддерживая голову рукой. — Ты любишь пытать меня, верно?
Я поворачиваюсь к нему. Его тело гораздо больше моего, что прекрасно, учитывая мой вес.
— Да, но серьезно…не думаешь ли ты, что это странно? Ты и я?
Он кладет руку на мое бедро, и одним резким движением, тянет меня к себе, пока наши тела не соприкасаются. Мое дыхание останавливается, моя нога нервно дергается.
— В действительности, нет, — отвечает он. — Чем больше я об этом думаю, тем больше ощущаю, что должен быть здесь. Как будто судьба привела нас сюда.
Он не моргает или вздрагивает или делает что-либо, что могло бы указать, что он шутит. Он серьезен. Я не знаю, что сказать. Я не представляла Гордона парнем, который верит в судьбу.
Его лоб касается моего и его глаза закрываются. Я тоже закрываю глаза.
— И ты веришь в такую судьбу, Гордон? — Вопрос Рока на миллион долларов.
Я чувствую его мягкое дыхание на своем лице.
— А ты нет?
— Да
Это правда. Я верю. И большая часть меня хочет нырнуть и не бояться полюбить его. Возможно, я могу заглушить печаль последних нескольких месяцев чем-то новым и сильным. Но другая часть меня говорит, что это слишком много, чтобы думать об этом сейчас, лучше подумать об этом позже.
«Позже может не быть». Я почти слышу слова Сета: «Главное то, что сейчас».
Но если меня ранят, Сэти? Кого мне винить?
— Так пусть судьба тогда и решает, — произносит Гордон. Я делаю глубокий вдох и позволяю его губам коснуться моих. И это начинается.
Очень контролируемый и в то время неконтролируемый танец, как будто какая-то другая сила управляет нами. Все происходит медленно, руки и рот, мягкий язык и раскачивающиеся мысли. Задранные рубашки, ощущения мышц под ними, его живот, мой, его руки направляются вниз по моей спине, а потом обратно, касаются волос. Я чувствую себя красивой, очень красивой. Волны повторяют наши движения, ритмичные, всепоглощающие, но спокойные, контролируемые приливами. Я чувствую, что звезды пульсируют над нами, хотя мои глаза закрыты. Дальше, дальше, мы движемся всё дальше по спирали, по пути наших инстинктов, но это уже не важно.