Его пальцы отодвигают край моего белья, и я с перебоем выдыхаю, когда он касается меня; чувствует, какой горячей и влажной я стала благодаря ему.
По его лицу проскальзывает удовлетворенное выражение; дыхание ускоряется.
Чувственная ласка сводит меня с ума, моя голова кружится. Я закрываю глаза и прижимаюсь затылком к стене. Кусаю губы в попытке удержать стоны, рвущиеся наружу.
Мы на пределе. Наша маленькая игра в соблазнение распалила нас до яркого пламени. Настроение Адама меняется, и в его движениях чувствуется нетерпение.
Я не хочу больше ждать. Десять месяцев – более чем достаточно долго. Расстёгиваю ремень его джинсов, потом тяну «молнию» вниз. Мне нужно почувствовать его в себе; как он заполняет меня. Сейчас это единственное, что имеет значение.
Мы понимаем друг друга без слов. Адам тянет мои трусики вниз, и я переступаю через них, после чего он подхватывает меня и мои ноги обвиваются вокруг его бедер. Он смотрит мне в глаза своим сражающим, прямым взглядом, крепко целует и одним движением оказывается во мне.
Мы замираем. Я зажмуриваюсь, с силой обхватываю его за шею и утыкаюсь лбом в его плечо.
- Малыш, все хорошо? – Адам целует меня в ушко; его голос немного дрожит.
Что-то огромное, невероятно сильное ширится в моей груди. Это больше, чем удовлетворение плоти. Больше, чем страсть, влечение, секс.
Это любовь. Это жизнь. Моя жизнь.
Чтобы не происходило со мной, что бы я ни делала – я хочу, чтобы все это было вместе с ним. Без него все события в моей жизни попросту обесцениваются.
Спазм сдавливает мое горло, и я просто киваю.
- Грейс. Грейси, - шепчет он, и начинает двигаться.
Мое имя из его уст ласкает мой слух; заставляет мою кровь быстрее нестись по венам. Тяну Адама за волосы и яростно обрушаю свой рот на него в поцелуе. Я хочу насытиться им, но сколько бы не получала его, знаю – мне всегда будет мало, недостаточно. Я всегда буду хотеть еще и еще.
- Черт, как же я скучал по тебе, - сквозь стиснутые зубы шепчет он, ни на миг не прекращая движений. – Грейс, каждый день без тебя – пытка.
Я с трудом удерживаюсь от нервного смешка. Я так хорошо понимаю его, возможно лучше, чем он представляет.
Руки Адама надежно держат меня. Его губы и язык сводят меня с ума своими поцелуями. Тепло его тела покрывает меня. Он и я – мы одно целое.
Я защищена. В безопасности.
Я чувствую радость.
Мне кажется, я вдруг очнулась от долгого-долгого сна без сновидений.
Мы приводим себя в порядок в полном молчании, но улыбаемся друг другу. Мне нужно возвращаться, потому что время обеда скоро выйдет. Я не хочу расставаться с Адамом, не тогда, как только что вновь обрела его. Но с другой стороны – нам надо взять перерыв и переварить то, что только что произошло.
- Я не планировал этого, - вдруг признается он, протягивая мне заколку, которую я уронила.
- Я бы не осудила тебя, если бы планировал, - честно говорю я.
- Я не хочу, чтобы это все испортило. – Он хмурится, и я прекращаю возиться со своими волосами, внимательно посмотрев на его серьезное лицо. – Грейс, я хотел этого, и это было фантастически, впрочем, как всегда, - его губы трогает кривая улыбка, - но я не хочу, чтобы спешка оттолкнула тебя.
Думаю, он никогда не открывался передо мной настолько, как сейчас. Он не боится показать мне свою неуверенность, даже уязвимость.
Я склоняю голову в бок и задумчиво смотрю на него: это уже не совсем тот мужчина, с которым я рассталась год назад. Этот человек намного глубже, человечней, и при том – это Адам, которого я люблю.
- Адам, ты не…
Я только собираюсь сказать, что он не должен беспокоиться из-за этого, как неожиданно появляется какой-то мужчина за пятьдесят в строительном комбинезоне и начинает ругаться на немецком. Хорошо, что он не застал нас в разгар процесса, а ведь это было не маловероятно. Мы с Адамом так увлеклись, что совершенно потеряли бдительность.
Адам отводит недовольного хозяина в сторону и что-то говорит ему, но я не слышу, что именно. Вынимает из кошелька деньги и протягивает ворчуну, что моментом меняет ситуацию.
Я не жду, чем все закончится, и выскальзываю за дверь на улицу, испытывая сильное смущение – мужчина не мог не знать, чем мы тут занимались.
Адам выходит менее чем через минуту и, посмотрев друг на друга, мы смеемся.
Это было безрассудно. И мне не хватало этого.
- Ты дал ему денег? – недоверчиво удивляюсь я, когда мы идем к машине.
Он пожимает плечами и легко говорит:
- Это язык, который понимают все без разбору.
Возле машины нас ждет сюрприз – на лобовом стекле красуется штрафной билет. В этом месте нельзя парковаться, как оказалось.
- Прости. – Я виновато смотрю на Адама, но он качает головой.
- Не важно. Стоило получить штраф, ради времени с тобой.
От его слов в моей груди разливается тепло. Я едва сдерживаюсь, чтобы не подойти к нему и не заключить в свои объятья. Но я все еще не знаю, что у нас за отношения. То, что случилось в этом доме – прекрасно, но это не решает всех проблем.
В машине ощущение неловкости и недосказанности возвращается. Каждый из нас будто выжидает, оттягивая серьезный разговор. Но рано или поздно, мы должны будем прийти к нему.
- Я хочу увидеть тебя вечером, - прямо говорит Адам, когда мы останавливаемся возле отеля.
Только теперь я вспоминаю о Поле. Я не была у него целый день и во мне просыпается чувство вины. Я должна буду поговорить с ним, все объяснить. Не имеет значение, буду ли я с Адамом – с Полом я все равно быть не смогу. Он всегда был для меня не более чем друг, переходить эту черту будет большой ошибкой.
- Я не знаю, получится ли. Мне нужно будет сделать кое-что. Возможно, я буду занята. – Отчего-то я вдруг начинаю бормотать, избегая смотреть ему в глаза.
Вопрос Адама удивляет меня:
- С ним?
Я открываю рот и несколько мгновений смотрю на него, не зная, что сказать.
Адам тоже молчит, бесстрастным взглядом глядя на меня.
- Да, но это не то, о чем ты мог подумать.
- Я ни о чем не думал, Грейс, - сухо изрекает он.
- Между мной и Полом ничего нет, мы просто друзья и коллеги. – Я не знаю, почему считаю должным оправдаться перед ним. – Просто ему сейчас плохо, и я должна буду проведать его.