- Но малыш, если ты поверишь в меня, обещаю – я больше не разочарую тебя и не подведу. Будет сложно, я не буду лгать и говорить, что не будет проблем. Есть еще столько вещей, которым мне надо научиться. Но твоя вера в меня – это то, что дает мне силы.
Это больше, чем может выдержать мое сердце. И я начинаю плакать. Тихо, беззвучно, слезы катятся по моим щекам и губы Адама снимают их, пока он прижимает меня к себе.
- Это слезы счастья, - сквозь судорожный всхлип поясняю я с улыбкой, потому что Адам кажется расстроенным.
Мы долго лежим в объятьях друг друга, тихо переговариваясь. Постепенно, за окном начинает светлеть, но никто из нас не хочет спать. Мы так долго были порознь, и я просто боюсь, что если усну, то проснувшись, обнаружу, что все это мне только приснилось.
Я узнаю, что мать Адама умерла от кровоизлияния в мозг пять месяцев назад. Это случилось во сне, так что она ушла тихо и мирно, без страданий. Его голос звучит сухо, когда он рассказывает, но я слишком хорошо научилась понимать его, и еще лучше чувствовать. Ему больно, и от этого мое сердце щемит. Его боль – это моя боль.
- Мне жаль, - тихо говорю я, приподнявшись на локте и посмотрев на Адама, который лежит на спине с устремленным в потолок взглядом.
- Грейс, ты не должна говорить это только потому, что так положено.
Он опускает голову и тепло смотрит на меня.
- Дело не в том, - мягко возражаю я. – Адам, она была твоей матерью, и я понимаю твои чувства. Родителей – какие-бы они не были – тяжело терять.
Он протягивает руку и касается моих губ.
- Я уже говорил тебе, какая ты удивительная?
В его взгляде такое огромное восхищение, что это вызывает радостную улыбку у меня.
- У тебя для этого вся жизнь впереди, - поддразниваю я его и, наклонившись, целую в губы. – Кстати, у меня к тебе есть один вопрос, который все никак не дает мне покоя, - вдруг вспоминаю я кое-что, что давно беспокоит меня.
Адам садится и, облокотившись о спинку кровати, приподнимает брови и внимательно смотрит на меня.
- Возможно, это и ерунда, - вдруг разволновавшись, начинаю лепетать я. – Мы с тобой не давали друг другу никаких обещаний, когда расстались. И это, скорее всего, не мое дело, но все же, я бы хотела знать, был ли кто-то у тебя после меня?
Адам кажется совершенно растерянным – очевидно, он не ожидал такого вопроса.
- Нет, Грейс, никого, - серьезно отвечает он.
Камень падает с моих плеч, но все же, тот снимок, который я видела в журнале, все еще беспокоит меня.
- Что заставляет тебя так думать? – осторожно интересуется он, видя, что я колеблюсь.
- Просто… я видела твое фото в журнале несколько месяцев назад, - отчего-то смущаясь, признаюсь я, глядя на свои руки. – Рядом с тобой была какая-то девушка, и ее рука была на твоем плече. Это был один из благотворительных приемов, кажется.
Адам хмурится, ничего не понимая. Во мне появляется надежда, что это какая-то ошибка, и у него ничего не было с той девушкой.
Всякий раз мысли об этом приносят страдания.
- Грейс, ты уверена, что это не был один из старых журналов? – уточняет Адам. – Возможно, ты ошиблась, потому что я не понимаю, о какой девушке ты говоришь.
- Это не был старый номер, я проверяла. – Вообще-то, это первое, о чем я подумала, когда увидела то злосчастное фото. – Ладно, я покажу тебе. Но не суди меня, - предупреждаю я Адама, прежде чем встать и, взяв свой мобильный, вернуться к нему. – Я не знаю, зачем я это сделала, это был просто импульс, - словно оправдываясь, бормочу я, находя тот снимок, о котором говорила. Я нашла его в интернете и сохранила на свой телефон.
Ладно, я лукавлю. Я сделала это, потому что порой я самая настоящая мазохистка. Иногда, когда мне особо остро не хватало Адама, и я хотела ему позвонить, то смотрела на этот снимок и убеждала себя, что он прекрасно живет и без меня.
- Грейс, это одна из организаторов вечера. Я даже имени ее не помню. Она попросила меня о совместном снимке, наше общение заняло ровно тридцать секунд.
Во взгляде Адама стоит немой укор – его расстроило, что я решила, будто у него роман с этой девушкой.
Я чувствую себя донельзя глупо и закрываю ладонями лицо, которое начинает гореть. Если бы я больше верила в него, это фото не остановило бы меня и возможно, нам не пришлось бы так долго быть вдали друг от друга.
- Грейс, - Адам мягко убирает мои руки от лица и смотрит мне в глаза: - Я больше никогда не захочу ни одну женщину в мире, кроме тебя. Ты все, что мне надо. Все, в чем я когда-либо буду нуждаться. Я знаю, что прошу о многом, но пожалуйста – верь мне.
Не в силах и слова вымолвить, я быстро киваю и, бросившись на шею Адама, валю его на спину, оказавшись сверху.
Мое настроение подскочило на несколько пунктов. Я знаю, что Адам был верен мне все это время. Он любит меня, а я его. Больше никаких сомнений.
Невозможное стало возможным.
- Покажешь мне, что еще есть в твоем пакете? – игриво протягиваю я, чуть прикусив подбородок Адама.
Он хмыкает, словно раздумывая, но его глаза вспыхивают с искушающим блеском.
Повеселев, я соскакиваю с постели и несусь к пакету. Адам приподнимается на локтях и, прищурившись, наблюдает за мной.
Я достаю первый попавшийся предмет и с изумлением смотрю на своего мужчину.
- Плеть? – Я провожу языком по вдруг пересохшим губам, представив, как он может использовать ее. Только теперь я осознаю, как много вещей он еще не показывал мне.
- Ты должна знать, что у тебя всегда будет выбор, - севшим голосом убеждает Адам, и я знаю – это не просто слова. Обещание, которое он будет выполнять.
Размер у плетки небольшой, и я свободно кручу ее в руках, с любопытством рассматривая. Кожаные ленты на конце неожиданно мягкие и вдруг, я испытываю дрожь от мысли, как рука Адама опустит их на меня в обжигающем ударе.
- Хорошо, я хочу, чтобы ты применил ее, - раскованно говорю я, быстро взглянув на Адама и видя легкое изумление в его глазах. – А сейчас, - я вынимаю кожаные наручники из пакета, уже зная, как хочу применить их, - мы сделаем это так, как я хочу.
Я лукаво смотрю на Адама, приближаясь к нему. Он приподнимает брови, не скрывая любопытства.
Снова оказавшись сверху, завожу руки Адама над головой и, наклонившись к его губам, соблазнительным голосом шепчу:
- Расслабьтесь и подчинитесь, мистер Эллингтон. Теперь вы полностью в моей власти.