Фидельма одобрительно кивнула и продолжала:
— Поэтому он открыл свой замысел земляку — александрийцу Осимо Ландо. Корнелий уже принял решение добывать деньги путем кражи. А так как Осимо занимал должность субпретора в Палате Чужеземцев, у него имелись сведения о каждом из приезжающих сановников и об их имуществе.
Как раз в это время прибывает Вигхард со своею свитой и с сокровищами, которые как нельзя лучше отвечают пожеланиям арабского купца. И они между собой решили избавить Вигхарда от всех этих ценных предметов. Возможно, Осимо убедили, что это богоугодное дело, ведь таким образом они спасут бесценные тексты из рук неверных. Может быть, Корнелий не сказал ему, что собирается оставить все книги себе.
Она замолкла, с улыбкой глядя на их ошарашенные лица.
— Вот, — продолжала она через пару секунд, когда никто не заговорил. — Между тем у Осимо Ландо был любовник, а именно — брат Ронан Рагаллах. Осимо уговорил Корнелия, что Ронана тоже нужно посвятить в их план. Одна голова — хорошо, две — лучше, а три — еще лучше, и Корнелий согласился. Замысел состоял в том, чтобы украсть сокровища из покоев Вигхарда, пока тот спит. И Ронан решил устроить вылазку в гостевые палаты, чтобы придумать план действий.
— Это было вечером накануне убийства Вигхарда, — внезапно и уверенно перебил ее Фурий Лициний, до сих пор молчавший. — И тогда я чуть не поймал его, когда он прятался во дворе гостевых палат. — Он пожал плечами и самодовольно усмехнулся. — В тот раз ему удалось провести меня и сбежать.
— Именно так, — подтвердила Фидельма. — Он осматривал покои domus hospitale. Так вот, задняя стена здания выходит на другой, маленький внутренний двор. Прямо под окнами идет небольшой карниз. Но в том месте, где здание соединяется с более новым корпусом, карниз становится широким и ведет прямо к окну комнаты брата Эанреда. И в этом новом здании, к счастью для заговорщиков, как раз находятся помещения Палаты Чужеземцев. Очевидно было, что лучший способ проникнуть в гостевые палаты — по карнизу, поскольку и во дворе, и на лестницах стоит стража.
Чтобы проникнуть туда, естественно, сперва нужно было сделать так, чтобы Эанреда в комнате не было. И Корнелий пригласил его к себе на виллу, где угощал его вином до тех пор, пока Осимо и Ронан не пробрались в domus hospitaleи не завладели сокровищами. План сработал. До известной степени.
Она остановилась и внимательно оглядела их лица.
Марин по-прежнему сидел, уставившись неподвижно в одну точку. На лице Геласия начал отражаться интерес.
— До известной степени? — переспросил он. — Как это?
— План был в том, чтобы Ронан прошел в покои Вигхарда, а Осимо в это время оставался бы в спальне Эанреда. Ронан должен был наполнить мешок сокровищами и отнести его Осимо. Осимо надлежало с мешком перейти по карнизу в другой корпус, а Ронан в это время наполнил бы второй мешок и ушел тем же путем, — объяснил Эадульф, осмелевший после того, как Фидельма одобрила его предыдущее объяснение.
— Но, войдя в покои Вигхарда, Ронан нашел его труп, — продолжала Фидельма. — И решил было бежать оттуда, но потом подумал, что это вовсе не повод отказываться от сокровищ. Вот они, в деревянном сундуке. Ронан наполнил ими свой мешок, спрятал в комнате все, что было не нужно… ведь их интересовало только то, что имело цену. Он отнес мешок Осимо, тот полез с ним на карниз, а Ронан вернулся, чтобы забрать остальное.
Он уже собирался вылезти на карниз, когда вдруг вспомнил, что забыл как следует закрыть дверь в комнаты Вигхарда. И решил вернуться — что, как оказалось потом, было неразумным решением. Оставив второй мешок у окна, он вышел в коридор и увидел декуриона Марка Нарсеса у распахнутой двери. Этого Ронан и боялся: Марк Нарсес нашел тело Вигхарда. Ронана заметили. Ему хватило сообразительности бежать из здания по лестнице, чтобы увести след в сторону от своего друга Осимо и мешков с сокровищами.
Фидельма остановилась и устало улыбнулась.
— Марк Нарсес в своих показаниях, сам того не осознавая, подсказал мне, что Ронан не мог в этот момент убегать с места преступления сразу после убийства. Марк сказал, что, когда он нашел тело, оно было уже холодным. Если бы Ронан убил Вигхарда минуту назад, оно бы еще не успело остыть. Вигхард к тому моменту был уже примерно час как мертв.
Геласий прокашлялся и нахмурился, думая.
— Почему же не нашли второй мешок?
— Потому что Осимо, который ждал Ронана, начал волноваться, что его долго нет, и вернулся в спальню Эанреда. Там он увидел оставленный мешок и услышал шум в коридоре. Поняв, что Ронана обнаружили, он схватил мешок и поспешил обратно по карнизу в свой оффициум. Потом он отнес все краденое к себе домой и стал ждать Корнелия, чтобы решить дальнейшую судьбу этого серебра и золота.
Фидельма внимательно оглядела собравшихся.
— Похищение сокровищ Вигхарда совпало по времени с его убийством, но не имеет с ним ничего общего.
— Тогда кто убил Вигхарда? — спросил Марин, впервые заговорив. — Вы нам говорите, что Ронан Рагаллах невиновен. И что брат Эанред тоже невиновен. Кто-то должен быть виновен. Кто?
Фидельма поглядела на военного коменданта.
— У вас не найдется воды? У меня пересохло горло.
Фурий Лициний поспешно бросился к столу, где стоял глиняный кувшин и несколько чаш. Он налил воды в чашу и подал его Фидельме. Она поблагодарила юношу быстрой улыбкой и принялась медленно пить. Все ждали в нетерпении.
— Главный ключ к тайне мне дал не кто иной, как покойный Ронан Рагаллах, — наконец произнесла она.
Тут и Эадульф подался вперед и недоуменно нахмурил брови, перебирая в уме все то, что они узнали вместе, и пытаясь понять, что же он упустил.
— По словам Корнелия, Ронан Рагаллах охотно и с радостью согласился участвовать в ограблении Вигхарда, потому что презирал его. — Фидельма поставила чашу на край стола. — Ронан рассказал Осимо одну историю, которую тот потом передал Корнелию.
Геласий вдруг резко втянул воздух; этот неожиданный вздох заставил некоторых из сидящих в комнате вздрогнуть.
— Нельзя ли сразу перейти к сути? Кто-то что-то рассказывает кому-то, и кто-то передает еще кому-то…
Фидельма повернулась к нему, приподняв бровь, и его голос пресекся на середине фразы.
— Епископ Геласий, я не могу перейти к сути иначе, чем я это делаю.
Епископ только изумленно заморгал и, поколебавшись, поднял ладонь в знак того, что уступает.
— Хорошо. Продолжайте, но по возможности быстрее.
Фидельма повернулась к остальным.
— Имя Вигхарда было Ронану знакомо. Несколько лет назад Ронан уехал из Ирландии и отправился в Кент, где некоторое время служил в церкви Святого Мартина, что в Кентербери. Семь лет назад однажды ночью к нему на исповедь пришел человек. Этот человек умирал, и был он вором и наемным убийцей. Но одно злодеяние мучило его совесть больше других. За много лет до того к нему пришел один священник и заплатил ему, чтобы тот убил его жену и детей.
Геласий подался вперед, нахмурился.
— Но зачем он это сделал, этот священник? — спросил он.
— Потому что, — продолжала Фидельма, — этот священник жаждал власти. Ваша Римская церковь не может сделать настоятелем или епископом человека, имеющего жену и детей. И властолюбие в душе у этого человека затмило совесть.
Лицо настоятельницы Вульфрун начало заливаться алой краской.
— Я отказываюсь сидеть здесь и слушать, как эта чужеземка говорит так о кентском священнике! — Она вдруг гневно вскочила, исступленно теребя плат у горла.
Фидельма поймала ее взгляд своим холодным взглядом.
— Убийца выполнил приказ священника, — продолжала она, не сводя глаз с Вульфрун. — Он явился ночью, когда священник ушел отправлять свою службу. Он зарезал его жену, изобразив потом все как набег пиктских разбойников. Что же до детей, то неожиданно жадность взяла над ним верх, и он решил продать их и увеличить свою прибыль — у саксов в обычаях продавать в рабство ненужных детей, — пояснила она для Геласия. — И вот наемный убийца взял детей и отвез их через великую реку Темесис в Уэссекс — королевство восточных саксов, где продал их одному хозяину, притворившись нуждающимся бедняком. Детей было двое, мальчик и девочка.