Нужно было искать другое объяснение случившемуся. Но… Почему-то мои мысли все время возвращались к обстоятельствам, о которых я узнала от Дэвида. Он нашел в одном из номеров своей газеты десятилетней давности сообщение о свадьбе тогда еще молодого, но уже популярного писателя Рудольфа Каррина. Любопытство в этом материале вызывало сообщение, что новобрачные сбежали с торжественного приема в их честь и целую неделю никто не знал, где они. Мне почему-то казалось, что начало и конец этого брака слишком не соответствовали по стилю.
Когда я поведала о своих сомнениях Дэвиду, он посоветовал мне не увлекаться романтическими сюжетами, а заняться тем, за что мне платят. Для начала неплохо бы собрать всю информацию о деловых и дружеских связях пропавшего. Поговорить с людьми, которые окружали его последние пару месяцев. Собрать все, даже самые незначительные сведения о том, что происходило вокруг него в день исчезновения. И такой рутины собралось довольно много. Что ж, это тоже составляет часть моей профессии.
Прошло три дня. Теперь я знала о Рудольфе Каррине столько, что могла бы стать его личным биографом. Но в решении проблемы я не продвинулась ни на шаг. Как я подозревала и раньше, не существовало ни единого человека, которому хоть как-нибудь была на руку смерть писателя. Его похищение тоже не имело никакого смысла. За ним не числилось и грехов, которые могли бы заставить его исчезнуть по собственной воле.
В моей голове стали бродить самые экзотические и фантастические мысли.
Однако мои изыскания вскоре начисто потеряли актуальность, так как на побережье, недалеко от дома, в котором снимал квартиру Каррин, было обнаружено тело неизвестного, приметы которого наводили на грустные размышления. Рост и телосложение совпадали с параметрами пропавшего Рудольфа Каррина. Лицо было неузнаваемо, так как тело долго находилось в соленой морской воде. Одежда тоже почти не сохранила своих первоначальных примет. Отпечатков пальцев писателя у полиции, понятно, не было. Генетическая экспертиза требовала времени и некоторых исходных материалов. Так уж получилось, что не имелось ни одного человека, который находился бы с пропавшим писателем в достаточно близком кровном родстве. Однако в его вещах было обнаружено обручальное кольцо, которое тут же было предъявлено Эстер Каррин. Это было кольцо ее мужа, что подтвердил и Грант Браун. Но самое главное — был найден портфель с последней рукописью Рудольфа Каррина.
У полиции, как и у меня, еще оставалось много вопросов, но дальнейшее следствие не выявило ни одного факта, который мог бы опровергнуть такую удобную гипотезу, позволявшую закрыть это сложное и почти безнадежное дело. Состоялся суд, и его решением личность погибшего считалась установленной. Решение суда обжаловать было некому.
Писателя похоронили со всеми необходимыми почестями. Поскольку медики не обнаружили на теле усопшего следов насилия, то официальное следствие пришло к заключению, что Рудольф Каррин стал жертвой несчастного случая, по собственной неосторожности свалившись с обрыва.
Вдова погибшего настояла на том, чтобы выплатить мне гонорар, так как, по ее словам, именно моя бурная деятельность заставила шевелиться полицию.
Что я могла думать об этом своем расследовании? Считать его неудачей? А может, совсем наоборот?.. Но меня мучили не только эти вопросы.
Я, например, не понимала, как Каррин оказался на побережье, если было доказано, что он прилетел в Сент-Ривер, чтобы встретиться с Брауном. Что помешало этой встрече? Почему кольцо оказалось там, где его обнаружили, а не на пальце писателя? Все свои сомнения я выплеснула на иронично настроенного Дэвида.
— Ты слишком, по-моему, увлекаешься творчеством Каррина. Это мешает тебе принять очевидные и простые факты. Существует тысяча объяснений тех загадок, которые ты мне сейчас пытаешься загадать, но я не собираюсь заниматься подобной ерундой. Если погибший вовсе не Рудольф Каррин, то где тогда сейчас писатель? Если он жив, почему его до сих пор не обнаружили? А если мертв, то как его кольцо попало в карман этого утопленника?
— Вот видишь! Далеко не все можно объяснить! — тут же воскликнула я. — А следствие по делу закончили, суд вынес решение…