-Во-о-т здесь, - обрисовываю ножичком аккуратные силуэт на внутренней стороне предплечья Виктора, прищурив один глаз и высунув язык на бок.
-И что здесь будет?
-По итогу? – вскидываю брови, - Или сию минуту? – не даю сказать и слова, сразу давая ответы на все перечисленные мною вопросы, - Сейчас – боль, а потом – всё, что от меня останется.
Всматриваюсь в изумрудные глаза, которые блестят иным светом. Не знакомым. Нежным. Правда, с некой болью, что передают искривленные губы в гримасе полуулыбки, что кажется нелепым тиком.
-Не волнуйся. Это всего-то царапина! – хихикаю, весело улыбаясь и дергая головой в разные стороны.
Виктор накрывает мою ладонь, пока я всматриваюсь в красивый цвет кожи, прикидывая как будет смотреться метка. Теплая ладонь Джина бежит вверх по моему предплечью, останавливая свой путь на подбородке и приподнимая направляет моё лицо к своему.
- Ты останешься со мной вот здесь, - он указывает пальцев себе на висок, а потом ухмыляется, -Потому что тебя я не смог убить.
Я широко улыбнулась, навострив нож на плечо своего котяры и поставила кровавую точку. Я начала выцарапывать сердце очень медленно, прокладывая каждый надрез так, что бы он зарубцевался как можно более широким надрезом. Виктор шикал, но всё время улыбался и злачно щурил глаза. Он выдыхал тяжелый воздух, что бился мне о лицо и оставлял ожоги на моей коже. Кровь мерно стекала по плечу, окрашиваю мои пальцы и белую ткань майки. Внутри порочного сердца возникла буква «К».
Сперва котяра осмотрел рану, стер майкой кровь и взглянул на шрам. Оценивающе кинул новый взгляд и широко улыбнулся.
-Прекрасно. Теперь твоя очередь.
Внутри моего сердца появилась выцарапанная и кровавая буква «В». Теперь он останется со мной навсегда. Во всяком случае с моей плотью.
Слившись в страстном поцелуи, мы сорвали друг с друга одежду и жадно любили друг друга. Причиняли боль, наносили новые раны и смаковали железным привкусом алой жидкости.
Пока Виктор с силой вдалбливался в моё тело, я неотрывно глядела в его глаза и понимала : Э это наша последняя ночь. Наш конец».
Прощай, котяра. Я буду помнить тебя всегда. К сожалению, именно ты оказался не в том месте и не в то время.
***
Демьянов
Я потерялся в собственных ощущениях. Мне претит мысль о том, что я оставляю себя в руках женщины. На ночь. На день. На сколько будет можно. Она выполнит задание – знаю, но и я уже давно потерял интерес к защите того, кто зовется моим отцом.
Чувства и тлен в глазах говорят сами за себя. Она сказала, что останется со мной именно на этом месте. Левом предплечье. Стороне сердца. На оболочке и в мозгах. Дурацкий эпизод из красивой жизни. Нашей жизни. Вместе с ней. Один день или пара ночей, какая разница? Это было самое лучшее время, что могла подарить мне судьба.
Любуюсь на её непроницаемое сонное лицо, попутно наслаждаясь невинными чертами, которые расслаблено улеглись в общую картину моего мироздания, понимаю, что это всё чего я заслужил. В этом миге вся моя жизнь.
Подняв на руки красивое женское тело, что я трахал всю ночь, несу её в спальню где ей и место. Она весело усмехается, ворочаясь и шмыгая носом. Мне хочется поцеловать её невинный порок, но я сдерживаюсь – желаю насытиться её образом сполна.
Я слишком долго хожу под этим небом. Сколько душ унесла богиня смерти, что пали от моей руки? Их не счесть. Но я не жалею. Меня любит река крови, а я плыву в ней как дельфин в море. Отец лишь дал мне орудие, которое дало право убивать легально.
Он плохой человек. Что могло получиться у него, кроме меня? Это его награда и наказание. Сын ненормальный убийца, контуженный и вытянутый из психушки не за «спасибо». Выторговавший себя у своего же отца. У смерти. Лежа в окопе, покрытый коркой своей и чужой крови, обоссаный, мокрый и с одной лишь мыслью - сдохнуть. Выживший, среди умерших и оставивший рассудок там, в грязном окопе.
Моё время пришло давно, как и моего отца. Время расплаты всегда настигает внезапно. Главное с честью её принять. Не склонить голову в мольбах, а лишь в злостной ухмылке, позволив забрать себя навсегда.
Укладываю Каролину, поправляя пальцами выбившиеся пряди за бархатное ушко и наслаждаясь её щечкой. Медленно скольжу по шее, поглаживаю ключицы, останавливаю руки возле груди и тяну простынь, покрывая её холодной гладью. Лина вздрагивает, улыбается, впивается пальчиками в ткань и натягивает её до ушей. Такой комочек и в моей постели, нет, я точно этого не заслужил. Но всё, что будет после – да.
Оставив кошечку на прохладных простынях, гашу свет и бреду на балкон. Попутно хватаю пачку сигарет с зажигалкой, накинув пижамные штаны и ступаю на холодный пол, что остудил ночной воздух.