Именно в тот момент, когда мужчина допил свой коньяк и решил плеснуть ещё порцию, в его логово кто-то пробрался. Он ощущал такие вещи кожей. Инстинкт, который приобретает каждый столкнувшийся с серьезной службой, иначе просто не выживает.
Его правая рука потянулась за пояс, прямо к кобуре, где хранился его любимый «способ» решать проблемы. Тогда то в воздухе и повис хорошо знакомый ему голос, который он пытался забыть годами и был весьма благодарен в ту ,относительно недавнюю, встречу героине его драматичных глав из жизни за то, что та не сочла необходимым даже поприветствовать давнего знакомого. Оживить рой воспоминаний и нарушить равновесие сакрального хранилища в которое он запечатал всю эту чухню, которой совсем не гордился.
-Доброго вечера, Леонид, - прозвучало в гулкой тишине, разбивая её пополам и набивая жилы Демьянова ватой. Где-где, но у себя в логове он увидеть Люсю не ожидал.
-Каким ветром, дорогая? – он резко поднялся со своего места, в которое шлёпнулся в тот самый миг, когда узнал голос Люси, и повернулся на звук, сразу уперевшись в два огромных голубых глаза. Она ни капли не изменилась, на взгляд Леонида. Стояла всё той же девчонкой, только слегка повзрослев. Да, ему всегда было сложно принять её выбор и в особенности его последствия.
Последствия были страшными. Он узнал о них случайно, когда всплыли факты о наличии завещания родителей и права собственности на их берлогу, которая была абсолютно не нужна Лёне, но и отдавать такой кусок своей жизни заржавшемуся государству он вовсе не желал. Это было практически сразу, после его возвращения со службы на гражданку в отпуск с последующим полноценным увольнением по состоянию здоровья, хотя это и была лишь причина.
По сему в тот день, волей не волей судьбы, Леонид должен был подъехать к адвокату, когда тот объявил о решении проблемы и подготовленных документах о собственнике, а также, что очень порадовало Лёню, сформировавшихся покупателях. Он не стал бы озадачиваться этой мелочью лично, если бы не его маленький тайник, о котором он вспомнил на днях , и захотел забрать оттуда пару вещей дорогих его скупому сердцу.
Тогда-то Леонид и стал свидетелем последствий жестокой расправы над родителями Люси. По словам следователя над ними издевались практически сутки, но не это его огорчило, а то, что никто этого даже не заметил. Не придал значения и проходил мимо, наверняка слыша стоны и крики из квартиры. Социум совсем обеднел на социальную заинтересованность и рьяно процветал безразличием к ближним. Это вызывало в Лёне омерзение. Наверное, именно поэтому он вскоре и обесценил человеческую жизнь, выводя для себя простую формулу : « если не я, то кто-то другой».
Как всегда, Леонид навёл справки и даже потрудился узнать о состоянии Люси, что была крайне разбита. К слову, именно после этого случая она стала настоящим воплощение смерти: жестокой, кровавой и абсолютно бесчувственной.
-Ты же знаешь, если бы не крайняя степень моей беспомощности я бы к тебе не пришла, - обреченно выдохнула Осипова, возвращая тем Леонида в реальность.
-Гм, - он криво усмехнулся, снова окинул её заинтересованным взглядом и понял – не остыл, -Ну, говори раз пришла.
Нет, он вовсе не хотел её слушать. По хорошему, Демьянову стоило её прогнать в зашеек, но что-то его остановило. Что-то ,всё ещё кипящее, глубоко внутри его самого.
-Меня завербовали. Уже давно, - начала она, - Держали на мушке Кира, - женщина невесело усмехнулась, нервным движением убрала темную прядь с лица, что выбилась из конского хвоста на затылке, и было хотела продолжить, как замерла. Она посмотрела на фигуру бывшего названного мужа, прошлась по рельефу его спины, рук и поднялась к шее. Мысленно отругала себя, но глянув в когда-то родные глаза, увидела там того самого мальчика с подъезда напротив. Нет, он не был таким же юнцом, он вырос в орла, который поражал своим взглядом и протыкал сердце длинной иглой. Воспоминания об их совместной жизни прокатились по её телу дрожью и ушла в пятки, а следом под землю высокоэтажки. Она убедила себя, что это просто воспоминания, а не место в сердце, которое навсегда останется за ним, пусть там сейчас и был, совсем другой, очень любимый и желанный мужчина, но этот мальчик занял определенный стул и никогда его не покинет.