Следующие пробуждение началось с крика, который оглушил меня и заставил резко распахнуть глаза. Это я ору? В палату тут же вбегает наряд врачей, хватая меня за конечности и усмиряя.
-Всё нормально! – кричу, стараясь не дёргаться, но конечности не слушаются отзываясь на препятствие.
-Успокоительное! – слышу, сразу понимая, что меня ожидает.
-Не нужно!- новая попытка пробиться сквозь метушню врачей, которая не увенчалась успехом. Иголка входит в плоть и я вновь отправляюсь в страну Морфея.
***
Пронизывающий холод проникающий в каждый миллиметр тела. Где я? Что это за темное помещение, которое наполнено чужими голосами? Начинаю чувствовать конечности, которые отдают лёгким онемением, всё ещё находясь во тьме.
-Она метается по кровати уже около часа, - звонкий голосок пробивается сквозь дымовую завесу.
-Её показатели в норме, она должна прийти в себя со дня на день. Наблюдайте и не отходите от неё далеко. Маяковский закопает нас прямо здесь, если с ней что-то случится.
Кто такой Маяковский и почему он собрался кого-то закапывать? Всё было слишком смазано, пока я не начала видеть лёгкий свет. Фокус налаживался, открывая взору исконно белый потолок и бутылку с раствором на железной палке.
-Гмм…-мычу, сразу улавливая метушню на заднем фоне.
-Госпожа Дюльбер? – тоненький голос прозвенел над ухом, взывая сознание очнуться. Лицо девушки в белом халате и чепчике засветилось на весь экран.
-Угу, - мычу, пытаясь встать, но тоненькая ручка меня останавливает, помогая принять необходимую позицию и взбить подушку.
-Вам лучше оставаться в полулежащем положении. Вы пошли на поправку, но резких движений стоит избегать, - о чем она вообще поет? Где я? Черт возьми, эту белую нимфетку!
-Где я? – мычу, ощущая засуху пустыни в глотке, кашляя, но, тут же, ловя прикосновение холодного стекла к губам. Живительная влага разливается по горлу, смачивая и реанимируя голосовые связки, -Спасибо.
-Вы в частной клинике Святой Екатерины. Вас привезли после взрыва с повреждениями головы, позвоночника и опорно-двигательного аппарата. Сейчас ваше состояние приближенное к норме рядового, здорового человека, но вам требуется соблюдать особую диету, не пренебрегать режимом, исключить нагрузки на позвоночник и нервную систему, а также проходить обследование в течении последующих двух лет, каждые пол года. Скажите мне, сколько вы видите пальцев? – девушка выдвинула три пальца перед моим носом.
-Три, зовут меня Маргарита Александровна Елисеева, двадцать пять лет, проживаю, - речь отнимает, оживляя события первой свежести: Хайдар, Илья, мать братьев, машина, «-Я тебя ненавижу!», ужас в глазах зверя, «-Мен сени севем, Гонъюль!», тьма.
-Маргарита? – холодная рука девушки трепыхает меня за плечо, стараясь привести в чувства, -Вы остались на своей фамилии?
-Что?
-Вас записали как Маргариту Александровну Дюльбер, так ваша фамилия Елисеева или …- перебиваю, резко покрывая рот медсестры, как я поняла по халату и дурацкому чепчику, ладонью, притягиваю ту к себе за затылок.
-Где мой муж? – шиплю тихо, но уверенно, сталкиваясь со знакомой бледностью. Черт, глухая тьма заполнила моё нутро, предвещая нечто недоброе. Отпускаю сестру.
-Вам нужно отдыхать и нельзя…,- бесцеремонно перебиваю, вскидывая ладони и сводя брови.
-Да-да, мне нельзя нервничать и какая-то там ещё херня, а теперь ответь на вопрос или я тебя сверну шею прямо здесь! Где Дюльбер!? – мне казалось, что бледнее девушка стать не может, но даже её белки глаз стали на несколько тонов светлее обычного, а губы и руки затряслись.
-Поймите, вам нельзя нервничать. Вы были очень в тяжелом состоянии…
-Да заткнись ты уже! Не поняла с первого раза, что ли? – хватаю её за халат, резко разворачивая к себе и делаю захват шеи в тиски, сильно надавливаю кистью на трахею. От моих манипуляций медсестра теряет пол под ногами, закатывая глаза и снова бледнеет. Не хватало , что б эта дура потеряла тут сознание. Но чувствовала я себя и правда отменно.
-Отпусти девочку, Лиса, - знакомый голос разразил напряженную суматоху, заставляя меня разжать захват и упереться взглядом в знакомый силуэт.
-Марс! – выдыхаю, расплываясь в широкой улыбке, внутреннее радуясь, что он здесь, а значит и Хай недалеко. Наверное, уже едет в больницу, ведь ему Марс позвонил бы первым, боясь что тот скрутит ему шею. При мысли о Дюльбере внутри всё оживало, хотелось его обнять и прижаться к сильной груди. Он опять меня спас.