Я и не заметила как выпустила из рук сестричку, которая сразу кинулась на утёк, попутно отчитываясь перед Марсом.
-Господин Маяковский, - ах, вот он кто за черт, -Госпожа Дюльбер в прекрасном здравии и готова вернуться к нормальной жизни, если таковой её можно считать, - сестричка растерла раскрасневшуюся шею и повторила все ограничения для Марса.
-Понял, спасибо Светочка, - мужчина проводил её взглядом до самого хлопка двери, и двинулся ко мне.
-Маяковский? – ехидничая, протягивая руки к широкоплечему безопаснику. Марс крепко меня обнимает, оставляя неприятный осадок и недосказанность. Я ощущаю напряжение моментально ,улавливая его грустную полуулыбку.
-Гордей Маяковский к вашим услугам, госпожа Дюльбер! – всё та же грусть, которая расплывается едкими, черными чернилами у меня по сердцу.
-Марс, где Хай? – лицо парня искажается, а натянутая улыбка меняется на ровную полоску тонких губ. Глаза приобретают все тона серости, не желая отражать меня и показывать мертвецки белое лицо, в наличии которого я не сомневалась.
-Лиса, он…- я уловила флер мертвой пустоты мгновенно, начиная рьяно мотать головой и выставляя руку вперед.
-Нет, - затыкаю Гордея, не желая этого слышать. Этого не может быть!
-Лиса, я понимаю, это сложно принять, но…
-Заткнись! – слёзы хлынули в одночасье с рёвом, который вырвался из моего горла. Руки сжались в кулаки до крови впиваясь в плоть, а зубы заскрипели, стирая эмаль. Марс резко обнял меня, сильно прижимая к себе, а я начала лупить его о каменные плечи стараясь вырваться из цепких рук.
-Этого не может быть! Это не правда! Я хочу увидеть его! – вопила я не своим голосом, пока внутри зияла кровоточащая рана на том месте, где раньше было сердце. Пустота накрыла меня целиком, затемняя рассудок и не позволяя дышать. Мне стало тесно в палате, жарко и захотелось выйти в окно. Челюсти больно сжались, а конечности свело судорогой. Крепкие объятия Марса выпустили меня из своего плена, а перед глазами запала пелена. Я ничего не видела.
-Врача! Позовите врача! У неё приступ! – мои руки больно выкручивало, а во рту стоял металлический вкус. Всё рухнуло в один момент, погружая меня в пучину темноты, ярой бездны, что снедала изнутри и выворачивала наизнанку. Если бы человек мог жить с фаршем внутри – это было бы именно то состояние, которое я испытала, перед тем как провалиться в пожирающее пекло.
***
«Его нет» - так сказал Марс. «Он мертв» - провозгласили врачи. «Умер» - шептали все вокруг. А я не верила. Он был жив. Он жил внутри меня, каждую ночь приходя и рассказывая о том, где он сейчас. Я ощущала его касания, тепло тела и звериный взгляд, что умел касаться плоти. Мне было хорошо с ним. Это было лишь наше время, наш секрет.
Я сидела в белой палате и смотрела в окно. На улице дождь шпарил во всю прыть, не давая разглядеть ничего , кроме самого себя. Сколько я так сижу? Не знаю. Во мне погибло что-то важное. Нечто необъяснимое, что оживляло меня и придавало сил. Моей силы больше нет, как и бесполезного органа, что отбивал ритм жизни. Его вытащили из груди, засунули петарду «черная смерть» и разорвали на куски. Пустота- вот, что мне было хорошо знакомо. Абсолютное понятие, утопия, в которой тонешь не желая всплывать. Отдаешься течению, но не для того, что бы ожить, а для того, что бы умереть.
Внутри всё болело, не давая дышать. Мне и не хотелось, я молча курила у окна, осознавая, что воздух в этой жизни для меня закончился. Всё стало не важно. Словно на пульте от телевизора, мою жизнь поставили на паузу где-то на середине фильма, где величаво красовалась надпись «ждать момента, когда отпустит боль».
Слова людей пытающихся вдолбить мне в голову ложь, больным комом застряли в груди, ровно до тех пор, пока я не вышла из белой палаты, не села в знакомое авто и не увидела знакомых глаз. Но не тех. Это был Марс. Сегодня был день выписки, а мне хотелось не выйти из этой палаты, остаться здесь, вместе с этапом, который я не хотела проходить.
Я не верила, что он умер. Не желала говорить на эту тему или слушать кого-то. «Просто молчите! Все молчите!» - вопило кровавое месиво во мне, когда кто-то окидывал меня сочувственным взглядом. Внутри всё умирало от того, что его не было рядом. Дьявол не мог умереть, лишь он сам решает, когда ему отойти в его же царство. Он не оставил бы меня здесь, в этом мире из которого выжал все краски, заставляя всматриваться в глухую пустоту. Именно сквозь неё я и ощущала то, что он не умер. Не оставил меня.
-Как ты? – Марс старался заговорить со мной, вот уже месяц. Меня хотели выписать через неделю, но после припадка я попала в другое отделение, для душевнобольных.