-Дочка, - его губ коснулась искренняя улыбка, а рука крепко прижали меня к себе. Для отца эта была несвойственная нежность, - Я так скучал, - зашипел хрипловатый голос мне в волосы, а руки непроизвольно стянулись вокруг массивной фигуры отца и вжались в тепло, которым он щедро меня одаривал.
-Я тоже, пап.
***
На кухне пахло свежим кофе и коньяком. Окна были открыты настежь, пропуская в помещение свет и холодные порывы ветра. Тюль незатейливо барахталась из стороны в сторону, иногда цепляя кухонную утварь и прилипая к спинкам стульев. Отчетливо ощущалась энергетика одиночества и пустоты.
-Как ты, дочка? – наливая горячего чая, отец поглядывал на меня пьяняще ласковыми глазами и добро улыбался. Таким я видела его всего пару раз и то, когда надолго уезжала из дому.
-Хорошо. Вот, решила проведать своего любимого папочку, - шлепая носками по полу и подбирая руками щеки, весело улыбалась , наблюдая за реакцией отца: он хмурился, слегка сузив глаза, а уголки губ вздрагивали в нерешительной улыбке. Ему было приятно.
-Я очень рад тебе, Рита. Без тебя в доме стало так пусто, - хоть я и не жила с отцом, но гостем была регулярным, когда жила с Женей, а вот после знакомства с Хаем – вовсе перестала ездить. Да ещё и их напряжение в отношениях, прямым образом отражалось на желании отца проведывать меня в нашем с мужем доме.
-Я беременна, - отец бледнеет, отставляет чайник и шлепается на стул, -Ты станешь дедушкой, отец, - хватаю его ладонь и крепко сжимаю, а он падает на колени и обнимает мои ноги, сразу касаясь ухом живота. Прислушивается, нежно гладит моё бедро, боясь коснуться к самому потаённому. Животик совсем незаметный, но и его папа боится обидеть.
Цепко хватаю теплую ладонь и погружаю себе на живот. Он не смотри мне в глаза – полностью сосредоточен на своих ощущениях. Конечно, отец ничего не почувствует, зато я чувствую как для него это важно.
Ещё пару минут он сидел молча у моих ног и гладил животик. Его губы вздрагивали, а взгляд был сосредоточенный, словно он пытался просканировать меня и понять не лгу ли. Следом он поцеловал меня рядом с пупком, поднялся и откинулся на стул, щедро наполняя одинокую рюмку на столе.
-Почему ты мне не сказал? – обнимаю ладонью горлышко бутылки, слегка подтягивая к себе и впиваясь в отца жадным взглядом. Он вскидывает на меня красные глаза, морщится, опрокидывает рюмку в горло и с грохотом ставит её на стол.
-О чем, Рита? – было хотела ответить я, но он продолжил, - О том, что твоя мать надула меня и оставила у разбитого корыта? Или о том, что из-за своей боли я не смог дать тебе того, чего ты заслуживала? А может о том, как мне было больно видеть твои мучения все эти годы? Или о том, как я пытался утопить себя в работе дабы забыться? Не помнить, - на последних словах он тяжело вздохнул и потянулся к бутылке, что я оккупировала и подтянула к себе.
-О том, что мой родной отец Кирилл Лаврский, - рука отца замерла на пол пути, глаза стали стеклянные, а нижняя губа слегка отвисла и затряслась. Через пару секунд он ловко выхватил бутылку из моих рук, не наливая в рюмку, сразу впился в стеклянное горлышко и влил в себя остаток жидкости.
-Кто тебе это сказал? – загремел отцовский голос в военной выправке. Он был зол, - Убью, падлу! – заорал отец и ляпнул кулаком по столу, да с такой силой, что всё подпрыгнуло и чуть было не приземлилось на пол.
-Папа! – заверещала я, хватаясь за посуду.
-Не папа я тебе, Лисичка…,- горько усмехнулся он и уронил голову в свои руки, -Даже здесь, она меня облапошила как последнего сопляка.
В груди закололо. Мне было так больно за отца, который вырастил меня в любви, доброте и заботе, что невольно руки зачесались придушить собственную мать, которая итак покоилась под землёй, но , видимо, далеко не с миром.
-Папа. Папочка! – бросилась я к опечаленному мужчине, сразу обвивая его тучный силуэт руками и тесно вжимая в себя, -Ты мой отец. Только ты. Не тот родитель, что родил, а тот кто вырастил! Любил!- я всё щебетала над ухом отца, пока тот мерно сверлил поверхность кухонного стола.
-Ты мой единственный настоящий отец, а Кирилл просто тень, что пала на наши будни, - такие родные руки крепко обвили мои кисти, притянули меня к себе и уложили на теплую грудь.
-Только ты у меня была, Ритка. Только ты и осталась. Дочка, - на щеках стало влажно, но это были не мои слёзы. Отец крепко обнимал меня, гладя по росту волос и плача.
-Знаю. Знаю, что виноват перед тобой. Что не дал общаться с матерью, не отдал родному отцу. Но как я мог? Своё солнышко, свою звёздочку подарить другому?! Да ещё кому!? Лаврскому?! Бандюге недоделанному. Тьфу!