Коснулся ли меня Зураб как женщины? Нет. Но это сделал его сынок, который хорошо понимал, что такое сломанная игрушка и её потребности. Ловко завлёк, показал как надо и подарил необходимое. Остро, больно и с ноткой горечи на кончике языка. Тигран – так звали проклятье моего сердца. Черноту, которая его поглотила и пережевала, как мясорубка , выплюнула мелкими кусками и забыла. Он холодный металл. Ятаган, что разрезал меня на «до» и «после». Он мой финальный аккорд и песня Сирены для моряка. Гибель.
Зябкое утро привело ко мне эту тень. Черноглазого, статного, с вихрем смольных волос на голове. Тигран напоминал ворона Одина с лукавым, всевидящим взором, что ранил сильнее ножа. Я была свободна, могла выбирать, но отдалась во власть проклятого органа. Чувства, что затмевает рассудок.
Зураб не стесняясь пользовался моими «забавами», которые я предпочла играм в нормальную жизнь: слежка, пытки, драки, пьяный разбой, гонки и угоны машин. С ним я открылась, хлебнула грязи, но и познала саму себя.
После очередного, буднего месива, в подпольном клубе, я вернулась в особняк. Расслаблено ввалилась в комнату, стянула окровавленное платье, порванные колготки и бросила ботинки домоправительнице, что б отмыла. Не успела я и шагу сделать в сторону ванны, как меня обдал низкий голос с нотками звериного рычания.
-А вот и хищница, - незнакомый мужчина вальяжно зашел в мои покои, в два шага оказался возле кровати и в миг развалился на моих подушках.
-Кто, черт возьми, ты вообще такой?! – рявкнула я, стягивая майку и оголяясь до белья. Меня никто больше не смущал, месяцами я жила голая. Единственное, что у меня не могли отобрать – чувственность. Голой плотью я ощущала всё, чего не могла увидеть. Остальное интуитивно, на звуках. Так я прожила много недель принимая себя настоящую в саму же себя.
-Твой приговор, - белозубая улыбка расползлась по смуглому лицу незнакомца, вызывая во мне клубы гнева. Всё внутри вскипело, забурлило и я не уловила момент, когда пересекла расстояние между нами и приложила острое лезвие к его горлу.
-Кто такой, я спрашиваю?
-Смотрю, что вы уже познакомились, - голос Зураба вытащил меня из программы детального изучения жертвы.
-Так это твой щенок? – дикой кошкой спрыгнув с мерзавца, попятилась назад и прокрутила ножик на указательном пальце.
-Радушнее, дорогая. Это мой сын – Тигран.
-У тебя ещё и отпрыск есть !? – вскидываюсь я, -Как же жаль этот мир в котором вы существуете! – весело пролепетала, широко улыбаясь мужской части аудитории находящейся в моих покоях.
-Каролина! – шикнул Зураб, ну а я в ответ громко хлопнула дверью ванной комнаты.
Думала всё – прощальный реверанс за мной. Но не с тем играла.
Едва ли стянула белье, напустила воды и вдохнула ароматный пар, как из него появилась пара черных глаз и смуглый силуэт.
-Окрашенная в красный, - массивные пальцы коснулись моей скулы и скользнули вниз к губам, - На пасти полосы крови, - большой палец обвёл контур губ и слегка надавил, прежде чем опуститься вниз к подбородку. А я замерла, вслушиваясь в его слова и , подобно завороженной, всматривалась в черную смоль глаз в отражении зеркала, что взяла моё сознание штурмом и не предоставила момента на размышления, выбор.
-В глазах огонь горит прекрасный, - с подбородка Тигран поднялся к скуле, обвел косточку большим пальцем и коснулся внешнего уголка глаза, - И яда нет и пустоты, - он резко опускает ладонь на плечо и разворачивает меня к себе лицом, обдавая дыханием и жадным взглядом глаза в глаза, - Над головами звон звучал её косы.
Мои ладони легли на горло Тиграна, крепко перекрывая воздух. До темноты в глазах, ведь я ощущала как вены бьют о мою кожу, как кадык дергается в поисках кислорода и как улыбаясь смотрят на меня его глаза. Он опустил руки мне на голые бёдра, предлагая себя и своё горло, а я кайфовала, билась в экстазе от власти над утекающим воздухом, легким содроганием его тела… «Главное вовремя отпустить», - шептал мой собственный отголосок в моей голове, лукаво усмехаясь и кроваво оглядывая жертву.
Очнулась я от голодного помутнения лишь тогда, когда Тигран мне красноречиво намекнул, слегка надавив под оголённые рёбра стволом и щелкнул курком.
Это была наша не последняя встреча. И каждая следующая заканчивалась всё более внезапно. Остро. По особенному. С накалом страстей и адреналина. Одной спички могло хватить, что бы развеять наши смуты. Город пылал в агонии развлечений наших пламенных языков, а я тонула в его черном омуте, подпуская слишком близко. Отдавая так много.