Прыгнув за руль, я так спешил, что вовсе потерял из виду одного уебка, который подобрался сзади и едва ли не всадил мне нож в глотку. Над ухом прозвучал выстрел. Ебать, я ощутил жар пули, что пролетела мимо моего затылка. Конечно, меня и не к такому готовили, но с войны я не чувствовал жар огненной стали так близко к телу. К голове.
Поворачиваюсь в сторону малыхи, сразу растягиваясь в улыбке. Мелкая держит ствол, профессионально направленный в сторону уебка, что нас чуть не прирезал.
-Отличница, - быстро кидаю в благодарность, завожу мотор и в путь. Лиса не успевает ничего ответить, криво усмехается, кренясь всем корпусом на бок и проваливается в бессознательный сон.
Выбирать не приходится. Нам нужна больница, хороший врач и быстрая помощь. Очень.
Прикинув наше местонахождения, я выбрал ближайшую клинику и набрал Дюльбера.
-Мы почти на месте, - рыкнул незнакомый голос в рацию.
-Дюльбера дай, - шуршание, недовольный хрип.
-Птаху подстрелили. Мы меняем курс.
-Что, мать твою, ты сказал!? – называю адрес больницы, сразу отбиваясь от связи. Ни к чему мне его истерики сейчас. Ничего, потерпит. Нечего было так проебываться, отпуская свою бабу так далеко и без охраны. Уебок, хотя на Дюльбера не похоже. Бля, по морде точно отхватить могу. Этот сраный шакал не прощает подобного.
Вылетаем на трассу, огибая всех нежелательных и очень ранних водителей под шумные сигналы, которые, к моему сожалению, никак не будят принцессу на соседнем сидении.
Осматриваю бедро, понимая, что юшка залила всё сиденье. Мать твою! Вжимаю педаль газа в пол, стараясь не терять контроль. Но это сложно, когда беременная дева вытекает кровью прямо рядом со мной.
До больницы долетаем незаметно. Едва ли успел затормозить, выскочил из машины и начал орать младшему персоналу. Пока они копались, сам вытащил птичку, уложил на подвезенную каталку и ринулся за ней.
-Кем приходитесь? Муж?
-Не..Да, муж.
-Хорошо. Подождите в приемном покое, сейчас вы ни чем не можете нам помочь.
-Охуенно, - цежу сквозь зубы, не отпуская взглядом малую, что укатывают за белоснежные двери.
-Надеюсь, ты выживешь, птичка, - бормочу себе под нос, нихуя не в состоянии сообразить с чего я за неё переживаю. Внутри вздымается облако злости направленное на Хайдара. Тупой уебок. Это ж нужно было так проебаться. Хотя, кто знает, как бы повел себя другой. Дюльбер сейчас как на ножах - и шагу ступить не может без последствий.
Падаю на кушетку, вспоминаю нашу с ним молодость. Службу, которая нас свела. Он был лучшим, всегда и везде. Правда нервным, буйным и жутко не терпеливым, да и к черту терпение, на войне оно не пригодиться. Хай любил войну, видимо так и не смог с ней расстаться.
Глаза птахи, что впились в мою память понемногу разрезали воспоминания о Дюльбере и вклинивали её. Красивая, не пальцем делана, сразу видно. Ради такой стоило сменить оружие на тишь. Дом. Мы все об этом мечтали, там, за красной полосой Зелёнки.
-Где она!? – вой раненого Зверя отрезвил рассудок.
Подлетев ко мне, Хайдар поднял меня за грудки и начал трясти в воздухе. Отмахнувшись, принял оборонительную позицию и вмазал ебанутому другу в лицо. Тот рыкнул, сплюнул кровь и врезал мне в ответ. Так могло продолжиться ещё час, но нечто собранное в костюм, стало между нами и в аккурат остановило приветственную бойню.
-Закончили, долбоебы! – рыкнул «интеллигент».
-А это, что за пидор? – ловлю оплеуху от него же.
-Поляк, - отвечает за себя, вытирая пальцы в моей крови о белый платок, -В следующий раз – сломаю руку. Где Лиса?
-Дюльбер, - цежу сквозь зубы.
-Где, Хасан?-глаза у Хая зверские, словно он учуял жертву.
-В операционной, наверное. Забрали её, никто ничего не говорил конкретного. Только что я ничем помочь не могу, -чеканю, сразу падая на кушетку.
Хайдар мчит к регистратуре, снося всё на своем пути, кроме Поляка, который останавливает его уперев тыльную сторону руки в торс, шепнув нечто прямо в лицо. Я бы сказал, что сейчас этот пиздюк получит по качану, но мужик нормальный. За себя в ответе. По сему Дюльбер слушает его и пропускает к перепуганной девочке на регистратуре.
Друг падает на ближайшую кушетку, роняет голову на руки и сильно впивается в ежик волос. Мышцы его тела напряжены, а сильно вздымающая спина говорит о встревоженности и ярости, что разливается по сильному телу и оголтелому рассудку.