Спустя несколько минут подходит Поля, занимая место по правую руку от Дюльбера. Окидывает мрачным взглядом меня, следом приемный покой и останавливает взгляд на экране телевизора.
-Она потеряла много крови. Кровотечение остановили, но она не стабильна. Ей делают переливание. При беременности это опасно, поэтому вводят понемногу, что бы понять, как это отразиться на детях, - воздух разжижается, становится совсем густым и тяжелым. Лёгкие спирает от понимания, что в моих руках была не одна жизнь. Даже не две.
-Что ты сказал? – словно бледная тень шепчет Хайдар.
-Да, брат, ты заделал сразу двойню, - Поляк ободряюще похлопывает Дюльбера по плечу и натянуто улыбается, -Поздравляю.
-Трое. Их уже трое, - бормочет Хай, складывая ладони вместе и упираясь в них губами. Его глаза искрят некой нежностью, которую прежде я никогда не видел на лице зверя. Демона среди людей. Он воет, дерёт своё нутро когтями и всё это отражается в его взгляде. Он ненавидит себя. Ненавидит за то, что не смог уберечь, а сейчас может потерять. Всех троих.
«Илья»
Поддерживать того, кто виноват в случившемся – сложно. Любить того, кто уложил тебя в комму – невозможно. Быть единоутробным братом с Дюльбером – сродни искупаться в плавленом чугуне. А пройти с ним путь и держаться рука об руку – что сгореть в аду. Всё это не помешало мне сидеть рядом с братом, наблюдая за его страданиями и понимать что это конец. Всему.
Демон в нём испепелит каждого, кто хоть на миллиметр двинется со своей оси. Только подумает сделать не тот шаг или сказать лишнего. Его ярость выкупалась в жестокости и подарила новый состав Хайдара. Если до этого он был отважным воином, который не жалел грязи, то сейчас он Демон. Сама суть всех грехов и пороков, тьма, которая снедает его изнутри и сожрёт всё чего коснется. Он больше не будет себя сдерживать и контролировать. Эти времена позади.
Когда брат вернулся с войны он был сам не свой. Стал другим человеком и я долго привыкал к нему, пока сам не ощутил горечь смерти на языке. Не распробовал её на вкус и не понял, что он ею захлебнулся, а я лишь плеснул себе пару бокалов.
Я старался найти ноты к его мелодии, отыскать ключи звучания, но так полноценно и не смог его понять. Принять методов и взглядов, которыми он высекал мир под свои выкройки. Закаленная сталь в его венах не давала ему остыть, дать расслабиться. Он видел больше, чувствовал и ощущал, был обычным человеком, пока не научился отпускать. Теряя братьев, волю, чувства и самого себя он обретал своё новое явление. Вбирал равнодушие, жестокость, хладнокровие и выносливость ко всему. Он стал лидером, но не смог спрятать амбиций. В итоге, статус «лидера» медленно преображался в «отшельника», а следом и в «изгоя», которого боялись и хотели убрать.
Было пролито много крови, познано много истин и пройдено массу тернистых путей. Пожалуй, по сему мы до сих пор рядом. Он – веря инстинктам, я – веря в силу братских уз.
Время тянулось словно хреновая жвачка, которую прилепили к парте. Лицо Хайдара приобретало новые оттенки, а Хасан просто потерялся на фоне всех этих событий. Он молодец. Правильно среагировал, всё сделал четко и вовремя. Да, сразу видно, что брат выбирает не в дружбу, а в службу.
Спустя какое-то время с нами начали связываться наши люди, оповещая о поисковой операции Хайдара. Никто не обнаглел бы настолько, что бы нападать в открытую на Дюльбера и его свиту. А на родине всё было наоборот, каждая вторая шавка думала, что я на коне. Занял место Демьянова, а Дюльбер вскрылся и подтянулся, хотя его явно боялись больше чем кого-либо в этом сраном городе, да и стране. Серый кардинал, который вершит правосудие, а его зад никто не может вспороть.
Время близилось к обеду, когда Хасан первый вышел из ступора и предложил кофе. Нет, он скорее просто вручил нам по стаканчику, достал из внутреннего кармана куртки виски и плеснул в стаканчики. Всё бы ничего, только сам он начал пить прямо из горла, а всадив пол бутылки закусил кофе.
-Давайте, - небрежно бросил сослуживец брата, -Вам не помешает.
Сама неожиданность проснулась в Хайдаре. Он смял стаканчик с горячей жидкостью, обливая ладонь кипятком и выплескивая всё на пол. Глаза брата сузились и он, словно кобра, в один бросок зафиксировал Хасана за шею, блокируя его руки и ноги, а следом впился в лицо свирепым взглядом.
-Ты предлагаешь мне эту дрянь во имя успокоения, пока моя жена и дети томятся в чертовой неизвестности !? – он сёк его плоть без ножа, дорываясь до кромок души. Хасан сжался, немного отодвинулся и схватился за запястье Дюльбера.