Бедро ныло, да и док был не в восторге от моего нахождения на ногах. Сажали меня ещё с коляски, а теперь скачу как лань. Но это и к лучшему. Лиам хорошо перетянул рану, зафиксировал ногу, так что я хромая могу передвигаться сама. Очень медленно.
Присев на корточки и выкинув больную ногу вперёд, я ощутила себя звездой кордебалета, пока ноющая боль не прострелила в самый позвоночник. Муж заметил моё искорёженное болью лицо, моментально подхватил под мышки и помог справиться с нуждой. Дожились..
Что б отвлечься, я начала разглядывать въезд в город и запоминать каждую деталь: вот лес, дальше луг, табличка со скупым приветствием и чёрные силуэты линий первых домов. Всё было слишком родным, особенно муж, который величественно прикрывал и придерживал своего писающего зверька.
Когда я закончила, он отошел на два шага и я засмотрелась на его по мужски красивое лицо украшенное шрамами, массивную шею, что уходила в дельту, широкие плечи в тату , да и шикарную выправку. Неужели это мой муж? Отец моих детей и самый дорогой человек в мире? Тот, кто поведал мне придание о настоящей любви, искупал в ласке и подарил веру в чудеса? Да, это. Именно он.
В этот миг мне так сильно захотелось остановить время, застыть в нем навсегда, что я выудила телефон выданный мужем из кармана и сделала фото, качаясь из стороны в сторону на одной ноге. Сохранила момент, что бы потом сидя в пустом доме, за тысячи километров от него, тихонько всхлипывать и смотреть на подарок жизни, который изменил её всю. Без него мне везде будет пусто.
-Что ты делаешь?- Хайдар свёл широкие брови, преображаясь в грозного громилу, а мне стало смешно. Дурость, не так ли? Но хоть не слёзы.
-Фото на память. У тебя ведь есть, - поправляю штаны, переминаясь с ноги на ногу и отвечаю. Муж сразу замечает моё неудобство и старается помочь, но я отрицательно качаю головой. Не инвалид, блин.
-Ладно, - тогда он принял странную позу с ужасно военной выправкой и тяжелым взглядом. В честь того, что сам Дюльбер решил попозировать - щелкнула ещё один раз, посмотрела на экран и всплакнула. Фото было идеальным, он был именно таким какой и в реальной жизни. Что бы его не потерять, я выслала последнее себе на почту и вернула телефон на место.
- Иди сюда, - муж подал мне руку, а следом дёрнул на себя и крепко обнял, так что б я и не подумала больше метать в него злые молнии, - Ты моя на веки, Гонъюль. Мен сени севем.
Из глаз брызнули нежданные слёзы, а губы без слов прошептали те же слова. Мен сени севем, Хайдар. Мен сени севем…
Дюльбер подхватил меня на руки и весь путь мы преодолели за считанные. Секунды. Приземлившись в машину, оба поддались угрюмому настроению и замолкли. Каждый из нас погрузился в тяжелые мысли, стараясь наслаждаться моментом, но выходило как-то плохо.
Внезапно для самой себя, я вспомнила то, что нам поведал Гор на своей исповеди перед Хайдаром. О причине взрыва, который подстроил некий Прокофьев и о том, как мой биологический отец желал воссоединить семью. Стало смешно. Поздновато ведь. Кирилл желал вывезти нас с Мелиссой за границу, купить жилье и жить долго и счастливо. Правда не учёл наших избранников. Если с Матвеем ещё был резон договориться то надежду с Дюльбером он потерял сразу. Отец знал к чему меня приведёт жизнь с Хайдаром не понаслышке и хотел уберечь. По своему, эгоистично, но позаботиться. Сейчас я это понимала.
-Поделись поводом для улыбок, - вырвал меня из мыслей Дюльбер, который всё это время наблюдал за мной в зеркало заднего вида.
-Вспомнился взрыв. Знаешь, ведь Кирилл таки добился своего – мы с Мел уезжаем, - с грустью в голосе пробубнила я, -А ты остаешься. Прям план на миллион. Интересно, его ли? – вскинула я брови.
-Надеюсь, что нет, - холодно бросил муж и помрачнел. Я пробежалась пальчиками. По его руке, коснулась открытой кожи на запястье, провела выше к плечу и легонько поцеловала в закрашенную рисунками руку.
-Ты так и не рассказал мне, что они значат?
-Числа.
-Какие числа? – глаза зверя почернели, он перестал откликаться на ласку и я его понимала. Но мне всё равно хотелось быть рядом каждую секунду отведённую нам, очень близко, пусть и не навсегда.
-Жертв.
На этом наш разговор закончился и повисла гробовая тишина. Единственное, что нарушало её – сердцебиение Лиама, который старался слиться с обивкой машины. Его явно такие разговоры не прельщали.