Метая гневные молнии в дока, мне уже хотелось выкинуть его из окна, но тот быстро спохватился, поднял меня на руки и начал было заносить в комнату, как я грела его рукояткой пистолета по голове, легонько. Тогда он устроил меня так, что бы я смогла заглянуть в комнату, после дернуть дверь и прикрыть просматриваемую зону. Мы двигались дальше, осматривая квартиру по частям: следующая комната была маленькой и с зашторенными оконными проемами. Это порадовало. Держа под контролем территорию, что было весьма сложно сделать на руках у неумёхи врача, я указала Лиаму на покрытые шторами оконца и тихо проложила ему путь ладонью по стенке.
Прижавшись к стене, док ступал медленно и тихо, но жутко дышал и потел от веса моего тела. Да уж, видно мало ты пациентов переносил. Мысленно смеюсь.
Слегка приоткрыв сбоку ткань закрывающую проем, радуюсь как ребёнок, что окошко маленькое. Эта комната нам подходила. В ней был диван, маленькое кресло и столик.
Я кивнула Лиаму на выход и указала на следующую комнату. Там была светлая кухня, полностью усыпанная окнами, да настолько открытая, что мы туда даже заходить не стали.
-Всё чисто, -шепчу я, - Во вторую неси, - док не говорит и слова, просто приносит меня в комнату и садит в кресло.
-Пару минут, -шипит он сквозь зубы, расстёгивает сумку, достает белую простынь и стелет на пыльный диван, -Так то лучше.
Следом Лиам перекладывает меня, ощупывая бедро и наслаждаясь мои шипением. Док недовольно качает головой, осматривая слегка измазанную кровью повязку и меняет её, сразу набирая шприц.
-Это обезболивающее, не переживай. Детям не навредит, - говорит он, а я отстраняюсь.
-Хватит. Мне пока не больно, оставь это на худшие времена, - вру, потому что в. Спокойствии боль ощущается сильнее, но и в безвредность этой химии я не верю.
-Тогда поспи, - парень снова открывает свой чемодан и достает оттуда плед с какой-то загадочной коробочкой, где оказывается надувная подушка. Я усмехаюсь.
-Теперь в засаду только тебя брать буду, - шучу, а сама думаю о муже. Да, это только в фильмах женщин, принадлежащим таким как мой муж, привозят в пятизвёздочные отели для сокрытия их пребывания. В реальности, отели – это самые просматриваемые и контролируемые здания. Там камер больше чем в Белом доме. Также и с мотелями, хостелами и тому подобными уютными заведениями. Их легко отследить, пробраться внутрь и совершить задуманное. Конечно, можно отключить системы или позаботиться о потере данных, но это в случае отсутствия экспромта или широкого круга доверенных лиц, ведь человек боле всего ценит свою жизнь и любой может оказаться предателем. Мой Тёмный Ангел, как никто другой это понимал.
***
Сумерки спустились незаметно. Издали я слышала шуршание шин по гравию, глубоко дыша и успокаивая режущую боль. Лиам осматривал ногу несколько раз, каждый из которых сопровождался громким и недовольным вздохом, после слушал детей слегка улыбаясь уголками рта. Он был красивый. Удивительно, но для меня его красота была не такой. Хайдар изменил все мои представления о настоящем, которое принадлежит лишь ему. Оно скрывается в сотнях шрамов, замысловатых татуировках и бороде, которая сладко царапает нежную кожу.
От боли моё сознание впадало в некий коматоз, то давая мне вынырнуть из беспамятства, то вновь уволакивая в беспокойный сон. Следующий прыжок оказался слишком ярким, что бы быть сном. Стук в дверь вывел нас с доком из равновесия и схлестнул искрящиеся взгляды. В его отражался страх и беспокойство, а в моем безысходность. Я четко понимала, что сейчас не боец и даже не четверть от него. В случае группировки – нам конец.
С гулкими ударами пульса сжалась и моя ладонь на рукоятке пистолета. До скрипа. Мне хотелось верить, что это тот самый груз о котором щебетал Хайдар.
Кое-как поднявшись в позицию сидя, я взглянула на своё отражения в пыльном зеркале, которое раннее и не замечала, и грустно усмехнулась. От Лисы почти ничего не осталось – чистое отражение Дюльбера.
Док схватил меня за запястье и постарался оставить на месте, но получив стволом в плечо, четко понял – не стоит стоять у меня на пути. А вскинутые брови ему намекнули и на то, что кроме как на меня, больше надеяться не на кого. Смышлёный парень отпустил меня и провёл печальным взглядом.
Я оперлась о стену, сделала два шага и онемела от боли. Мне стало хуже. Я сильно растревожила рану пока поднималась по пролётам. Но выбора не было, по сему я двигалась лишь вперёд .