В доме стояла тишина. Казалось все уехали, оставляя меня на собственное попечение. Зря, это обычно плохо заканчивается. Что за стерва проснулась внутри моего хрупкого тельца, а? Не та ли, что обтёрла об косяк бывшую мужа? Внутри прогремел раскатистый смех.
-Вот Дьявольщина, - хмыкнула себе под нос и вяло поползла на кухню.
Раскрыв холодильник, откопала сок и бутерброд, быстро заикнулась «кошерной» едой и подалась на поиски кого-нибудь. Само собой, зов мне не подходил, сказывалась профессиональная деформация мозга и гормональный всплеск в отсеке самосознания. Протечка, словом.
Много времени на признание одиночества мне не понадобилось. Охрана у парадной говорила сама за себя. Телефон я отдала сестре, по сему придётся искать новое средство связи. Но для начала я решила проверить камеры без которых не обходилась ни одна «нора» Дюльбера.
Меня интересовали все передвижения и разговоры, но внимание заострилось на Илье, который проскользнул в моё ложе и внимательно изучал моё лицо.
Я оперлась лбом о ладонь, слегка сощурилась, словно в приступе боле, и глубоко вдохнула, следом откинувшись на спинку кожаного кресла.
-Черт, Илья…- всё что я увидела мне не понравилось. Он меня любил. Не как сестру, родственника или подругу. Поляк до сих пор хранил ко мне неразделённые чувства. Не те. Я на них не имела права, совсем.
По всему телу прокатился спазм боли. Не физической, а она бы показалось ерундой на фоне этой – тошнотворная, тёмная и вязкая. Словно дёготь в который тебя медленно затягивает.
Касания Илья были нежными, едва уловимыми. Я приняла его за мужа. Поцеловала в ладонь. Так интимно. Черт. Надеюсь Дюльбер этого не видел.
Пролистав все материалы я обнаружила озадаченного мужа, который сидел за столом опустив голову и смачно куря. Он молчал. Смотрел в одну точку, вырезал взглядом из неё острое лезвие, и молчал. Жуткое зрелище.
Сердце сжалось, в легких не хватало воздуха, а глаза сильно заслезились. Мне было не по себе. Хотелось вернуться в тот момент, боли мужа, подойти и разделить с ним всю ту смуту, что рассеялась до самого горизонта его света. Заполняла Хайдара до краев, лишая ощущения реальности.
Мне было известно каково это – безысходность. Он печалился не только о моей сестре, мы оба это знали. Не могли принять, но пытались.
Сотрясали воздух, корчили из себя несгибаемую силу, двигались дальше, ведь именно в движении был залог нашего спасения. От самих себя. Своих чувств. Решения, что придется принять обоим.
Смахнув «нежданные» слёзы с лица, я горько усмехнулась и промотала дальше. Там я нашла разговор Кирилла и Хайдара, следом выяснила где сестра. Всё стало на свои места. Чувства и предрассудки пришло время вновь отбросить.
От всего этого смрада меня оторвал шорох у дверей. Новое место – новые гости. Гляди явились поздравить с новосельем и объявить о переезде. И где ты раньше была то, умница красавица?! Зло шикаю сама на себя.
Прохожусь ладонью по гладкой внутренней поверхности стола мужа, сразу высекая там ствол и проверяя патронник. Всё на месте. Выныриваю из кабинета, слегка дёргает бедро, а я уж понадеялась на чудо исцеление.
-Не с твоим еврейским счастьем, дорогая, - тихонько шиплю себе под нос, осматривая следующую комнату. Внутри все чувства обострились, казалось, я слышу всё, что происходит в соседних домах, не то что бы у меня под дверью.
Наверняка, пузатая барышня очень комично выглядит с оружием на перевес. Хорошо, что в гостиной оказалось огромное зеркало и я смогла посмотреть на сие зрелище.
-Миленько, - снова выдавила я, а про себя сделала вывод, что моя разговорчивость сведёт меня в могилу. Дьявол! Да это же защитный механизм!
Не заостряя внимания на собственных раздорах в голове, я плавно продвигалась по квартире, пока не наткнулась на движущуюся тень в прихожей. Щелкнув предохранитель, я возвела курок и выставила оружие впереди себя, подкрепляя хват кистевой частью руки, так как бедро меня маленько подводило и с равновесием стало туговато.
Сделав несколько шагов, я прицелилась, молча приблизилась ещё на метр и оставаясь на безопасном расстоянии ударила ещё раз по курку, в холостую.
Фигура в тёмном пальто, что только что снимала с себя шляпу, подняла ладони вверх и в этом ловком движении я узнала знакомые повадки.