Расслабиться не удавалось и вскоре матка снова пришла в тонус. Я начала дышать, успокаивать себя, но ничего не помогало. Боль усиливалась, живот начинали твердеть, а это был дурной знак.
Выудив баночку с таблетками, я закинула две пилюли в рот и глотнула. Разложив кресло, легла в него и вытянула ноги. Мелисса неугомонно пищала на ухо, выпытывая как я себя чувствую, пока Лаврский бросал обеспокоенные взгляды на меня в зеркало заднего вида.
Таблетки начали действовать через минут пять. Я схватилась за ручку, отстегнула ремень безопасности и выдохнула. Тонус прекратился, малыши задвигались , а я успокоилась.
-Лучше? – поинтересовался Кирилл. Я кивнула. Говорить совсем не хотелось. Машина биологического отца уносила меня от мужа и жизни, которую я люблю. В неспешное будущее, совсем без намёка на появление в нём Дюльбера.
Осталось совсем немного до аэропорта. Ещё чуть-чуть. Взвизгнули тормоза, раздался хлопок и машину повело. На автомате я потянулась за обрезом, придерживая живот и сильно выдыхая. Впереди красовалось пять неизвестных машин, а вокруг десятка два вооруженных до зубов мужчин в форме. И они явно нас тут ждали не для того, что бы поздравить с воссоединением семьи.
«Мелисса»
Мне вновь было страшно, тоскливо и холодно. Раз за разом переживая нападения, я четко осознавала, что такая жизнь не для меня. Все эти события жестоко обваливали меня в едкой отраве воспоминаний о Матвее.
Плечи вздрогнули, руки обвили живот, а взгляд упёрся в свору бандитов, которые мерно окружали машину отца. Папа молчал. Его скулы были напряжены, а желваки нервно дёргались. Всё было плохо.
Сестра достала оружие, передёрнула затвор и проверила наличие патронов. В её исполнении это было так естественно, что ненароком я начала завидовать. Мне бы её уверенность и силу духа.
Я совсем не представляла, как она со всем этим справлялась. Убегала, стреляла, боролась, выгрызала свою жизнь и жизнь своих детей, при этом не жалуясь и любя беса, который наградил её всеми этими проблемами. Я бы так не смогла.
Лицо Риты исказила ярость, черты заострились и она , в самом деле, стала походить на лису. Хищницу, что высматривает свою жертву.
-Их слишком много, - заключила сестра. Отец кивнул.
Даже сейчас, они понимали друг друга без слов, пока я сидела и мигала огромными перепуганными глазищами, хотя именно я выросла с отцом. Знала его характер, повадки, знаковую систему и реакции. Внутри кольнуло, выкидывая меня в прошлое, когда мама с папой переглядывались и начинали новую игру под названием «посиди тихонько и не выходи, что бы ты не услышала». В неё мы частенько играли. Как и в салочки по лесу.
Картина вырисовывалась не очень удачная. Во всем этом отлично смотрелась бы Рита, а не я. Именно я должна была попасть к отцу сестры, который её растил и жить нормальной жизнью.
Я чувствовала себя другой, совсем не челном этой семьи, ведь не была похожа на них. В моей голове никак не могло уложиться то, что мы с Ритой родные сёстры, при этом такие разные.
Встряхнув головой, я выбросила глупые мысли, взглянула на родные лица близких и улыбнулась. Меня одарили таким сокровищем, а я смею перебирать и быть недовольной? Нет уж. За свою семью я готова бороться.
-Нам не выбраться живыми, - подала голос Рита, развеивая мои мысли и притягивая к реальности.
-Маргарита, попрошу тебя не расстраивать сестру, - строго проговорил отец.
-Играть в семью – это конечно весело, папочка, - последнее слово Рита выплюнула с сарказмом, - Но и хоронить нас заживо не стоило, правда Кирилл!? – заорала она же.
-Рита! – гаркнул отец мягко, -Помоги, если можешь, дельной идеей, а если нет, будь добра, детка, - папа мягко улыбнулся и посмотрел на нас обеих, - Угомони свой пыл.
Пока мы решали, что делать, мужчины в форме собрались вокруг нашей машины, а один из них постучал отцу в окно. Папа нехотя создал малюсенькую щелочку и впустил свежий воздух в салон.
-У меня приказ стрелять на поражение при любых непонятках. Отдавай нам Дюльберовскую сучку и езжай куда желаешь, - предлагает высокий мужик со светлыми глазами, который заглядывает сквозь щелку в салон.
Отец усмехнулся, забарабанил пальцами по рулю и наклонился к приоткрытой створке.
-Эта сучка, как вы её назвали, моя дочь, - тихо просипел отец, погружая руку под руль, -И впредь, прошу так к ней не обращаться, - рывок, отец нажимает на спусковой механизм, а светлоглазый мужчина падает возле машины. Папа бьет по газам, срываясь с места и впечатывая нас с Ритой в сиденья.