-Мне тебя рубить толку нет. А разницы где служить тебе нет. Говори правду, малой, вижу, что не из наших, - наклоняюсь достаточно близко, что бы ощущать запах его крови и страха, - ты боишься. Глаза бегают. Есть что терять, пацан? – всматриваюсь в юное лицо, -Не тяни. Времени у меня в обрез.
Паренёк мнется, облизывает пересохшие губы и щурит от боли глаза. Руки в синяках, почки тоже поотбивали. Он практически не защищался.
Присаживаюсь на его уровень, отпуская растрёпанные волосы и давая восстановить дыхание.
-Тебя как сюда занесло, солдат? – пытаюсь быть мягким. Парень тушуется, но воздух ловит жадно, жить хочет, - Говорить будем?- новая попытка.
-Да, - понуро отвечает он, -Прокофьев. План перехват на второй кольцевой.
В голове завертелись шарики, сразу подзываю Илью и осведомляю о поступившей информации.
-Пацана на базу. Всех остальных под стенку, - чеканю, а у самого внутри всё холодеет.
Это была продуманная ловушка. На площади был концерт, вступительная часть, потом блок на перевале и в конечной, на кольцевой, они возьмут их голыми руками.
Прыгаю в тачку, собирая за собой пару машин, Гектора и брата. О будущих планах сообщаю по рациям, сразу давая распоряжение на погоню и перехват. Мы должны успеть до нападения.
«Лиса»
-Мы зря отрываемся. Если бы не они, нас уже не было в живых, Кирилл! – ору со всей неистовостью, но отец Мел меня не слышит. Он давит на газ не обращая внимания на спидометр и наше присутствие. Его ошалелые глаза отвечают на все вопросы и обрисовывают четкую картинку неадекватности.
Если бы я не была беременна, давно уже перехватила инициативу в свои руки, но сейчас все мои действия скованны, ограничены. Надежда лишь на умело составленную речь.
-Если они предусмотрели наш выезд на перевалочную, значит и этот ход просчитают. Да что тут просчитывать! Мы валим напролом! – и тут до меня доходит, -Как вы узнали, где меня забрать!? – Мел бледнеет, Кир отходит от временного помешательства и поворачивается ко мне лицом. Я пытливо вскидываю брови, а на лице Лаврского виднеется перекос: губы сложены в ровную линую, но краешек дёргается, глаза расширены и он явно не здесь, а глубоко в собственных мыслях.
-Как узнали, мать вашу?!- Кирилл отворачивается, а сестра тихонько щебечет одними губами:
-Смс-ка…
-Вы совсем идиоты!? – возмущение выходит за грани лужи моего терпения и весело щекочет нервные окончания, - Они нас хлопнут в ближайшие пол часа!
-Маргарита! Не накаляй!
-Да как мама могла на тебя повестись!? Ты же полный осёл! – вырывается из меня раньше, чем я успеваю сообразить, что ляпнула.
Раздается свирепый скрип тормозов, машина цепляется колёсами за землю, а мы с Мел летим вперёд, прямо к лобовому. Хорошо, что сестра пристёгнута, а я крепко держусь за ручку.
-Совсем сбрендил!? – нервно верещу, не контролируя эмоций и ощупывая живот. К счастью, всё в порядке.
-Любовь к вашей матери стоила мне целой жизни, - голос Лаврского каменный, словно не живой и очень серый, -Вы ничего о ней не знаете, что бы судить. Как и обо мне. Поэтому, впредь, Рита, я не хочу слышать дурного тона в сторону нашей с Люсей истории. Благодаря ей появились вы. Пусть мы не стали родителями года, но мы старались дать вам жизнь.
-Это теперь так называется!? – зло шиплю, -Трахнуться и родить, что бы не знать, что с этим делать!?
Кирилл резко разворачивается к нам лицом, уперевшись локтем о подлокотник и всверливается в меня яростным взглядом. Глазные яблоки усыпаны ярко-алыми капиллярами, некоторые из них треснули и создали пятна, а сама радужка посерела на фоне суженого зрачка.
-Закрой рот, Рита. Мы любили вас. Хотели лучшей жизни.
-Но не смогли отказаться от прошлого!?
-Смогли! – резко выплёвывает Кир и замолкает, всего на секунду, -Она не смогла…- тяжко выдыхает светловолосый мужчина и роняет лицо в ладони.
Ему тяжело говорить о женщине, которую он так любил. Да и признавать не верно выбранный ими путь, выше его сил. Устало опущенные плечи говорят о том, что Кирилл вовсе не хочет об этом говорить, но продолжает.
-Времена были сложные. Нам дали шанс, но Люся восприняла его, как шанс на красивый финал, - Лаврский едко усмехается, всматриваясь в даль, где всё ещё красуется пустая трасса, - Мы столько ругались. Из-за тебя, Рита. Жени. Люсиного выбора. Чёртовой базы, - он снова рывком оказывается прямо напротив нас. В глазах Кира мелькает лёгкое безумие, на устах играет блаженная улыбка, а губы всё равно дрожат.
-Ты так на неё похожа, - отец касается пряди моих волос, слегка, лишь кончиками пальцев, но и в этом неуловимом прикосновении я ощущаю всю нежность и боль его души. Он скучает. Рвёт нутро и истязает тело, но уже ничего не может изменить, - Я просил её. Молил. Она обещала, клялась. И всё равно оставалась одержимой своей манией справедливости. Искала Женю. Тебя. Всматривалась в ваши фотографии, кричала ночами и билась в истериках. Я больше не мог её удерживать. Отпустил. Дал волю и сам подписал себе смертный приговор.