-Их больше, рыжая, медлить нельзя, - бросает в сторону Лисы, едва ли успевает украсть два пистолета.
-Поняла, - сестра кивает, поворачивается к отцу и в пару движений освобождает его.
Папа встаёт с колен, попутно разминая кисти и сдувая чёлку со лба. Она всегда ему шла, вечно создавая неудобства и интересную привычку, которая меня забавляла. Даже изображая его в скетч буке, я невольно вырисовываю ту самую прядь.
Внезапно отец резко останавливает сестру и заключает в неожиданные объятия. Рита оторопела, неловко подняла руки и приобняла папу в ответ.
-Я почти тебе поверил, Маргаритка, - он косо усмехнулся своей фирменной улыбкой, отстраняя от себя сестру, но не отпуская, а лишь фиксируя её напротив себя и придерживая за плечи. Подмечаю, картину маслом. Кисточки бы да холст.
-А я тебе, - сестра ударяет отца кулачком по плечу и, видимо, улыбается.
-Прости нас, Рита. Я всегда хотел…
-Не надо, - обрывает Лиса, прикладывая ладонь к губам отца, - Ничего не изменишь. Нам нужно убираться.
Рита отшатывается от отца, таким образом освобождаясь от его захвата и движется в сторону Ильи.
-Ты разведай, я – прикрою, - перезаряжая пистолет кинула сестра, попадая в своё естественное русло. Она смотрелась с оружием так гармонично словно и родилась с ним на перевес.
Отец подходит ко мне, освобождает руки и лодыжки, попутно шепча успокаивающие слова и смотря мне в глаза. Его гипнотический взгляд начинает действовать, ровно в тот момент, когда я падаю ему на грудь и сотрясаюсь в жалобных рыданиях. Крепко сжимаю ворот пиджака, комкая его мокрыми ладошками и заливая слезами. Родной запах успокаивает, но не даёт того самого ощущения, что мне так сейчас необходимо.
-Тише-тише, - поглаживая меня по голове и крепко сжимая в объятиях, шепчет папа в самое ухо. Он старается унять мою истерику, но я чувствую, что это ещё не всё.
Лиса с Ильей стоят возле входа, куда уверенно мчит армия солдат с оружием готовых стрелять на поражение. Я сдавленно мычу, пытаясь опустить ком в горле, что вызывает тошноту, но по итогу – блюю прямо перед отцовскими ногами, едва успев оттолкнуть папу от себя.
Отец не медлит – подхватывает мои волосы, давая возможность опустошить и без того пустой желудок и ,пожалуй, набраться сил, как он мог бы подумать. Хотя, папа всегда знал, что я не создана для такой жизни от того так и переживал за меня. Пытался оберегать. Жаль, что ни черта у него не вышло.
Видя людей с оружием и в форме, я сразу вспоминаю смерть Матвея, который пытался защитить нас всех. И у него вышло, правда цена оказалась слишком высока.
Голова мужа в луже крови, мои закоченевшие пальцы, которыми я впивалась в мягкую ткань футболки и запах безопасности, что таило в себе тело Матвея.
Боль мерно разливается в груди, опускаясь по позвоночнику и устремляя весь ужас в ноги, полностью их ослабляя. Отец успевает словить моё тело за секунду до фатального падения на живот. Я снова реву, осознавая всю глупость, которая может стоить мне жизни нашей с Матвеем любви, но и иного варианта не вижу. Эта армия разнесёт нас в пух и прах…
Громогласные выстрелы вырывают меня из стен собственной боли, инстинкт самосохранение пробивают тугую броню безразличия и я впиваюсь ногтями в руки отца.
-Папа..Папочка, пожалуйста, останови всё это! Я так больше не могу! Забери меня отсюда! – меня прорывает словно гейзер. Я не супер-леди, которая может прыгать по крышам и стрелять в кого не лень. Нет, я обычный человек с обычной реакцией на стресс. Я женщина. Очень слабая женщина, которая хотела счастья, а получила…То что получила.
Хлопки становятся всё ближе, руки сестры смыкаются на оружии и она в паре с Поляковым начинают отстреливаться от коалиции зверюг, что волной надвигаются на нас и желают сожрать с потрохами.
-Бегите к заднему!- орёт Лиса, меняя первую обойму. Отец подхватывает меня на руки и несётся к заднему выходу, попутно прихватив пушку.
Я оборачиваюсь лишь на миг, что бы увидеть силуэт сестры, которая яро борется за свою жизнь, жестоко хромая на бедро. Никто и не помнит о её травме, а она, как настоящий боец, терпит и воюет. По щеке стекает одинокая слеза, когда я улавливаю дребезжащие хлопки, следом взрыв и в последнем кадре своего сознания отмечаю сестру под телом Ильи, который рьяно её прикрывает.
Это наш конец?
«Илья»
-Ещё повоюем, - щебечет моя девочка, обескураживающе ласково принимая пушку в идеальную ладонь. Лиса криво усмехается, но в глазах тревога. Ей не впервые чувства давить. Знает, что можем не выжить. Держится за живот, слегка покачиваясь на одной ноге и не скуля от боли. Терпит. Держится.