-Я вас люблю…- повторил Кирилл, прикрывая глаза и вдыхая на полную грудь. Больно. Всё ныло с каждым вдохом, а движения причиняли неистовую боль. Было сложно стоять на коленях, но он не мог показать слабость своим девочкам.
Внезапно Рита притянула его к себе, а затем и сестру. Кирилл словно излечился в его тело прилило сил и он смог обнять их в ответ.
-Я прощаю…- шепнула Маргарита, окропляя одинокой слезой кровавое одеяние папы. Сейчас он ощутил, что такое быть отцом двоих. Его сердце ликовало от радости, взбивая коктейль из внутренних органов или того, что от них осталось.
А Мелисса всё рыдала. Она шептал о любви к отцу, его нежности и понимании, в всхлипах Кирилл мог распознать отрывки её воспоминаний из детства и мольбы, что причиняли его утехающему сердцу неистовую боль. Она справиться, он верил.
-Я вас люблю…- шепнул он, откидываясь на спину и падая на твёрдую землю. Дочери поддержали его, аккуратно приземляя и не давая расползтись по телу новому потоку боли.
Светловолосый мужчина вновь улыбнулся. В свете теплого неба он видел лики обоих дочерей, которые живы и здоровы.
-Люблю вас…- вновь выдал он, - Вы моё всё, - каждое слово давалось всё тяжелее, но он справлялся. Снов взглянул на лица скорбевших, понимая, как много у него есть. Его будут помнить, горевать по нему и любить. В этот момент ему стало горько за Люсю, но ти её он давно простил. За то что выбрала не его, а работу. Но вот за то, что променяла своих детей на всё это…Нет, этого он простить не мог. Хоть и был с ней до последнего и любил до белого каления, выбирал всегда её, но простить так и не смог. Не в его это силе. Он бы всё отдал за своих девочек. И отдал. Пару минут назад. Всё, что мог отдать.
Теперь его дочерей ждал огромный капитал, начисто отмытый и без связей с прошлым. Об этом Кирилл позаботился за раннее, но сейчас не время.
Мужчина повернулся к старшей дочери и крепко сжал её ладони, что грели его одну, вторая была у Мелиссы.
-Не смей, - выдавил он, крепче сжимая хрупкие костяшки Риты, -Оставь всё со своей матерью. Отпусти, - взмолился Кирилл, отворачиваясь к младшей, - Ты справишься, душа моя. Вы обе. Я вас люблю…Всех вместе, - его ладони скользнули на животы дочерей в последний миг. Уходящий родитель ощутил тепло внуков, которых никогда не возьмет на руки, не вдохнёт запах макушки и не оставит поцелуй на пухлой щечке. Ничего. Он улыбнулся, выпуская последний вдох, а в его руку кто-то толкнулся, правда, он уже не смог разобрать в какую и кто.
ОТ АВТОРА:
Внимание,я перезалила главу от Ильи и дополнила, если интересно - перечитайте.
Хорошего вечерочка и настроения!;)
«Лиса»
Мы ехали в полной тишине. Наши пальцы в сплетении замка не размыкались с момента первого касания, а глаза встречались каждую секунду, неутомимо впитывая оставшиеся мгновения по одну сторону рая. Упиваясь друг другом, спокойствием и тишиной, мы хоронили всё пройденное, приобретённое и заранее потерянное. Готовились к последнему прыжку веры.
Эмоциональных вспышек не было, разве что эмоции вывернутые наизнанку, да и те погибшие под завалами прошедших дней. Достигнув красной отметки – возврата нет, а тормоза отказывают.
Я смотрела на голубую гладь неба, идеально вымощенный асфальт и абсолютно ничего не ощущала. Пусто, словно кто-то вымел из меня все переживания, боль, необузданную страсть вперемешку с любовью, а взамен явилось трезвое смирение. Видимо, мы так яростно пытались сохранить серу для неугасающего пламя, что вовсе спалили дом. Выгорели, хоть и до безумия любили. Любим.
-Рита…, - муж звал меня по имени не часто, но уже в его взгляде я прочла отнимающую конечности боль.
-Шшш, я знаю, Хайдар. Всё знаю, - целую в колючий подбородок, обвивая руками за мощную талию и вдыхаю запах, который хочу оставить на всех оболочках своих рецепторов. Я хочу помнить каждый миллиметр его тела покрытого шрамами, ранениями и увитого. татуировками, тембр голоса, касания грубых пальцев, ощущать тяжелое дыхание на лице, ключицах, груди…Знать, как это, когда смотрят прямо в душу. И раздирают плоть не касаясь.
Хайдар ловит мой рот изголодавшейся пастью, сразу проникая внутрь и по хозяйски орудуя языком. Не противлюсь – наслаждаюсь безумием, что творится меж нами. Крепче вжимаюсь в могучее тело, впитывая бешеный поток энергии мужчины, которому подарила себя. Кроме него никого не захочу, уже знаю. Не смогу даже смотреть.
Хай бережно снимает с меня грязную одежду, целуя лицо, шею, ключицы, словно чувствуя мой зов, мысли. Гладит налитую грудь, медленно спускаясь к округлому животу и вырисовывает на нём замысловатые узоры. Аккуратно поднимает на руки, отрывая стопы от прохладного пола и несёт в душевую.